Слушать это было невыносимо.
— Ладно, — буркнул Пёс. — Попробую, что ли…
Он слез с угольной кучи и пошёл по подвалу, принюхиваясь. Мышами нигде не пахло. И мышиных ходов не было видно. Зато обнаружилось кое-что получше. Мешок с картошкой и полка с бутылками и консервными банками. А рядом — мешок лука и корзина с яйцами.
Пёс достал из кармана консервный нож и снял с полки три банки говяжьей тушёнки. Котята возбуждённо замурлыкали. Пёс открыл банки. Тушёнка исчезла в мгновение ока. Пёс открыл три банки свиного паштета. Паштет исчез так же быстро. За ним с той же скоростью последовали три банки гуляша. Пёс скормил котятам ещё три банки сайры и три банки бычков в томате, а потом разбил на пол тридцать яиц. Их тоже подлизали дочиста.
— Ну теперь уж хватит! — объявил Пёс, и котята с ним согласились.
С раздутыми животиками они забрались на угольную кучу и тут же уснули. Задремал и Пёс.
Когда он проснулся, за подвальным окошком было совсем темно.
Котята мирно спали. Пёс зевнул, побрёл пошатываясь в угол с продуктами, взял мешок с картошкой и вытряхнул его, мешок с луком вытряхнул тоже, потом тихонько пробрался обратно к угольной куче и аккуратно сложил пятнадцать котят в один мешок и пятнадцать — в другой. Проделал он это так мягко и осторожно, что ни один котёнок не проснулся. Пёс взвалил оба мешка на плечи, вылез из подвала и бесшумно, держась под самыми окнами, пошёл по переулку. Переулок привёл его к церкви. «Эту церковь я уже видел, — подумал Пёс. — Мы её проезжали, когда ехали с Медведем к Ольге, и свернули за ней налево».
Пёс пошёл налево и вскоре оказался на большой площади с часами посередине. Её они с Медведем тоже проезжали — и потом повернули направо. Пёс двинулся направо. Увидев памятник — каменного бородача на высоком постаменте, — он вздохнул с облегчением. За памятником был небольшой парк, а прямо за парком — это Пёс хорошо помнил — стоял дом вдовы Ольги. На радостях Пёс засвистел песенку и рысцой потрусил по главной аллее.
В кухне у Ольги горел свет. Пёс постучал по приоткрытой ставне. Ольга подошла к окну.
— Деверь! — завопила она. — Там в палисаднике чёрное чудище!
Но Медведь сразу узнал друга и побежал открывать дверь.
Пёс вошёл в прихожую, снял с плеч мешки, выложил на пол тридцать спящих котят и сказал:
— Ольга, простите меня, пожалуйста, я просто не знаю, куда податься с детишками!
Ольга уставилась на перепачканного Пса, на тридцать грязных, вымазанных сажей котят — а потом заявила решительно:
— Пихайте эту ораву обратно — сию же минуту!
— А я думал, вы добрая, — грустно сказал Пёс.
— Любая доброта имеет пределы, — ответила Ольга. — Несите этих грязных приблудышей в кошачий приют!
— Тьфу, противно слушать! — вмешался Медведь. — Не ожидал от тебя, невестка! Ты же всегда говорила, что любишь детей.
— Дети для меня, — сказала Ольга, — это человеческие детёныши и медвежата.
— Тьфу, противно слушать! — воскликнул Пёс. — Дети — это дети. Разделять их на породы — свинство!
— Ах вот как! — закричала Ольга. — Мне, значит, на породы разделять нельзя, а у тебя «свинья» — бранное слово!
От громкой перепалки котята проснулись. Пёс хотел запихать их обратно в мешки, но проснувшихся котят не так-то легко куда-нибудь запихать. Пока он поднимал первых двух, остальные разбежались. Один котёнок спрятался под диван, двое залезли в шкаф, трое запрыгнули на вешалку для шляп, четверо вскарабкались вверх по занавескам, пятеро заползли в кровать, шестеро вскочили на стол, а оттуда — на люстру, а семеро пробежали в чулан. |