– Повелитель, куда мы направляемся?

– К воротам, – отвечал я.

Солгав ему, я солгал и самому себе – солгал, будто хотел, чтобы Гефор следовал не за мною, а за доктором и Балдандерсом. Правда же заключалась в том, что я вспомнил сверхъестественную красоту Когтя и подумал, как хорошо было бы не возвращаться в центр города, а унести камень с собою в Траке. Я указал в сторону Стены, возвышавшейся перед нами в отдалении, точно обычная крепостная стена – перед мышью. Стена была черна, словно грозовая туча, и, несомненно, множеству туч в вышине преграждала путь.

– Я понесу твой меч, Повелитель?

Предложение казалось вполне искренним, однако я вспомнил, какой заговор сплели Агия с братом, желая заполучить «Терминус Эсто, и со всею возможной твердостью сказал:

– Нет. Ни за что и никогда.

– Повелитель, мне больно видеть, как ты идешь пешком, неся его на плече. Должно быть, он очень тяжел!

Пока я объяснял (и это было чистой правдой), что меч вовсе не так тяжел, как кажется с виду, мы обогнули невысокий, покатый холмик и в полулиге впереди увидели прямую, широкую дорогу, ведшую к проему в Стене. Дорога была запружена телегами, фургонами и прочим транспортом. Люди возле ворот казались мелкими мошками, а тягловый скот – муравьями, волокущими к муравейнику былинки. Доктор Талое обернулся к нам, продолжая идти спиною вперед, и указал на Стену – так гордо, точно выстроил ее сам.

– Некоторые из вас, думаю, видят ее впервые. Северьян, дамы, бывали ли вы раньше так близко к Стене? Даже Иолента покачала головой.

– Нет, – ответил я. – Я всю жизнь провел так близко к центру города, что Стена, если подняться на самый верх башни, в зал со стеклянной крышей, и взглянуть на север, казалась лишь темной полоской на горизонте. Признаюсь, я поражен.

– На совесть работали древние, не так ли? Подумай – прошло столько тысячелетий, но осталось еще множество незастроенной земли, по которой мы шли сегодня! Городу есть куда расти! Я вижу, Балдандерс качает головой. Неужели ты не понимаешь, дражайший мой пациент, что на месте всех этих лугов и кущ однажды, в будущем, вырастут дома и пролягут улицы?

– Они – не для разрастания Нессуса, – отвечал Балдандерс.

– Конечно, конечно! Несомненно, ты уже побывал там и знаешь все досконально! – Доктор подмигнул нам. – Балдандерс старше меня и потому уверен, будто знает все на свете. Иногда.

Вскоре мы оказались шагах в ста от дороги, и внимание Иоленты привлекло движение.

– Если здесь есть наемные паланкины, ты должен нанять один для меня, – сказала она доктору. – Я не смогу играть вечером, если весь день буду идти пешком.

Он покачал головой.

– Ты забываешь, что у меня нет денег. Если ты отыщешь паланкин, то, конечно же, вольна нанять его, если хочешь. А если не сможешь играть вечером, твоя ученица заменит тебя.

– Моя ученица? Доктор указал на Доркас.

– Я уверен, ей не терпится попробовать себя в главной роли, и сыграет она на славу. Отчего я, по‑твоему, позволил ей присоединиться к нам и участвовать в представлении? Так будет даже лучше – не придется писать еще одну женскую роль!

– Ты глуп. Она пойдет с Северьяном. Разве утром он не сказал, что собирается вернуться в город, искать… – Иолента шагнула ко мне, еще прекраснее в гневе. – Как ты назвал их – Мантильи?

– Пелерины.

Тут же человек, ехавший почти по самой обочине верхом на мерихипе, придержал своего скакуна.

– Если ты ищешь Пелерин, – сказал он, – нам по пути.