Наконец Пелопс заговорил:

– Думаю, что девушка не лжет, милостивый сьон. Я часто беседовал с ней в последние дни – ты, наверно, это заметил.

– Заметил, – сухо кивнул Блейд. – Она охотнее говорит с тобой, чем со мной. Интересно, о чем, Пелопс?

Сармиец выглядел слегка испуганным.

– О всякой ерунде, сьон. Ничего серьезного. Понимаешь, среди нас она единственная женщина в здравом рассудке, и ей требуется общество. Ты гордо вышагиваешь впереди, Шефрон помогает Зене… вот она и разговаривает со мной. Что здесь плохого?

Вытянув мощную длань, Блейд стиснул плечо Пелопса.

– Не надо врать, приятель, меня не проведешь. Так о чем говорит с тобой принцесса?

Пелопс затрясся, но глаз не отвел.

– Да, великодушный сьон, ты прав. Я солгал тебе… Но Канда сказала… она сказала… если я передам тебе наши разговоры, то в стране моуков меня ждет пытка… Я боюсь, сьон!

Блейд отпустил его.

– Да, пытка… все, что она может пообещать! Но пока что ты не в стране моуков, а здесь, со мной. И я не собираюсь тебя пытать. Просто вышибу мозги и оставлю на корм змеям то, что останется. Говори, живо!

И Пелопс, потирая плечо, сообщил, что принцесса постоянно расспрашивает его о хозяине. Задает бесконечные вопросы, старается выведать о нем все. О нем и о тайриоте Зене.

– Так ты считаешь, – снова спросил Блейд, – что мы скоро достигнем страны моуков? И что по дороге нам действительно попадется этот оазис Тер‑Киот, настоящий оазис с водой, травой и деревьями?

– Да, сьон. Я слышал про моуков раньше. Очень немного разные слухи и выдумки, но слышал. Говорят, что когда‑то властитель Моука пришел в Сармакид и провел месяц с тайриной Пфирой. Это было давно, очень давно когда она захватила власть, отравив свою мать… Я слышал об этом от старого летописца, который…

Пелопс продолжал что‑то бубнить, но Блейд уже не слушал его. Похоже, что Эль Кал, с которым он может встретиться через несколько дней, папаша незабвенного сьона Экебуса. Но об этом, благоразумно решил разведчик, лучше позабыть навсегда.

Закончив вечернюю трапезу, странники улеглись на песок. Похолодало. Блейд никак не мог заснуть, хотя его не мучил холод, который казался даже приятным после дневного пекла; не давали покоя мысли о будущем, которое было неопределенным и явно непростым. Он не привык находиться на грани проигрыша. Этот русский агент, если верить Канде, отлично обосновался в стране моуков, и легко догадаться, какой он отдаст приказ, встретив Ричарда Блейда, своего разлюбезного братца.

Блейд долго ворочался с боку на бок, затем встал, бросив взгляд на спутников. Шефрон спал рядом с Зеной, согревая ее своим телом, Пелопс тихонько посапывал в ямке, вырытой в песке. Холодно. Уныло. Даже змеи исчезли. Разведчик присел на камень и задумался о том, что ждет его впереди. Ничего утешительного не предвиделось.

Канда говорила, что его двойник тоже начал поиски. Зачем? Ответ напрашивался сам собой. В Моуке Ричарда Блейда ждут петля, топор или огонь – на выбор. Конечно, возможны местные варианты, вроде хорошо смазанного кола или стаи капидов… Как защититься от человека, обладающего властью? Тут Блейду пришло в голову, что дела обстоят еще хуже. Двойник был не только его внешним подобием; он обладал такой же стремительной реакцией, силой, хитростью, отвагой… Страшный противник!

Надо поставить себя на место этого парня. Как бы действовал он сам, чтобы избавиться от навязчивого родственника? Блейд погрузился в размышления.

Однако он недолго пребывал в одиночестве; за его спиной послышались легкие шаги, потом раздался голос Канды.

– Я замерзла, сьон Блейд.

Она действительно замерзла – посиневшие губы, кожа в пупырышках, мелко подрагивающий подбородок.