Лорд Байрон нахмурился — он прочел мои мысли, ощутил мое потрясение и озадаченность.

— Но как же это может быть? — удивился он. — Фигура, которую вы видели… оказывается, вы сами и были ею?

Я взглянул на него, ничего не отвечая.

— Этого не может быть.

— Может, — улыбнулась Лайла. — Может, милорд. И вы думаете, — она томно потянулась и закрыла глаза, — вправду думаете, что способны бороться со мной? Бороться со мной, когда я больше самой природы, больше времени и, определенно, больше вашего мира духов, милорд. Я правлю, а мною нельзя править, я соединяю и рассоединяю, я — истина, и я же беззаконие. Как приятно быть таким многообразием в едином… Вам не справиться со мной, — прошептала она, дотрагиваясь до руки лорда Байрона. — Но, полагаю, вы увидели сейчас, что я могу дать взамен.

— Да уж, увидел.

Лайла не обратила внимания на холодность его голоса. Она взмахнула рукой, и храм вдруг затих и опустел, верхушки его коснулись первые лучи рассвета. Каменная кладка казалась невозможно крутой, словно поднималась из горы, башня возносилась высоко в бедный кислородом воздух, но я не ощутил никакого неудобства, только удовольствие, которое получал в постели Лайлы, когда познание всего мира открывалось мне: равнины… реки… джунгли… моря. Я взглянул на восток: небо зарозовело, вновь обещая возрождение… надежду. Душу мою залило потоком света.

— И вместе с тем, — тихо произнес лорд Байрон, — я видел, что произошло в «Миллерс Корт».

— Вы такой чувствительный, милорд? — поразилась Лайла. — Такой кровопийца, как вы?

— Всю эту красоту, все эти чудеса и надежду, — он обвел рукой вокруг, — землю, воздух, звезды можно купить, лишь содрав шкуру со шлюхи?

Глаза Лайлы сузились:

— А если и так?

— Тогда меня это не интересует, — пожал плечами лорд Байрон.

— Но вы все равно убиваете.

— Да. И вам известно почему: у меня нет выбора. Признаю, небольшое утешение, но это лучше, чем бессмысленное убийство.

— А вот этот доктор — если бы он был, как вы, убивал бы только для того, чтобы выжить, — как вы думаете, стал бы он счастливее?

И вновь лорд Байрон пожал плечами:

— Спросите у него сами.

Лайла взглянула на меня, а я задумался над ответом. Вдруг рассвет, горы, небо снова превратились в полутемное подземелье, освещаемое лишь бликами пламени.

— Нет, — сказал я, — нет, только не это.

Труп Мэри, ее рука на распотрошенном животе с ободранной кожей возникли у меня перед глазами.

— Нет, — повторил я, спрятав лицо в ладонях.

— Ты скорее убил бы ради утоления жажды, чем просто из развлечения?

Медленно я открыл глаза. Лицо Мэри исчезло, и его сменило личико Лайлы. Мы по-прежнему находились в подземелье, глубоко под землей, за стеной огня.

— Я бы вообще не убивал, — ответил я.

— Нет-нет, — засмеялась она, — ты забываешь, боги дают, но забрать свои дары они не могут.