-  Я была неплохой кабацкой рабыней, - сообщила ему я.

    -  Не сомневаюсь.

    И рабыня Бусинка, и другие знакомые мне девушки с разрешения хозяина таверны Бузебиуса подходили, говорили со мной, целовали. Думаю, не одна из них мне позавидовала - еще бы, иметь такого хозяина! - но я рассказала, что идем мы в Курулен, там меня продадут.

    -  Не нужна ли тебе рабыня, хозяин? - увивалась вокруг Элен, здешняя танцовщица. - Купи меня, - прошептала она, робко протягивая руку, чтобы коснуться его колена, - я славно послужу тебе.

    От его пощечины она отлетела на пол, на губах выступила кровь.

    -  Станцуй для нас, землянка, - приказал он. Акцент выдал ее.

    -  Да, хозяин. - И под мелодию, что наигрывали четверо музыкантов, Элен, глотая слезы, закружилась в танце перед горианином. Потом он отослал танцовщицу, и ее как ветром сдуло. Не скажу, что меня это расстроило.

    Неся корзину овощей, в таверну вошел Брен Лурт. Заметил меня, отвел глаза. Проскользнул на кухню. По-прежнему на подхвате в таверне.

    -  А где Марла, хозяин? - поинтересовалась я. Когда-то среди рабынь Клитуса Вителлиуса она была моей главной соперницей.

    -  Я продал ее работорговцу, - ответил он, - обучающему танцовщиц.

    Марла. Длинные темные волосы, прекрасное лицо, сногсшибательная фигура. Да, увешанная колокольчиками, она будет неплохо смотреться в посыпанном песком кругу в зале таверны. Отличная танцовщица из нее получится.

    -  А Этту, - продолжал Клитус Вителлиус, - я подарил стражнику, Мирусу.

    -  Я рада, хозяин.

    Мирус - это тот белокурый юный великан, который надевал на Этту кандалы в Табучьем Броде. Я видела, как их тянет друг к другу. Теперь она принадлежит ему. Наверно, Этта счастлива. И я рада за нее. Мирус всегда казался мне самым привлекательным из людей Клитуса Вителлиуса - не считая самого предводителя, конечно.

    -  Рабыня Бусинка, как ты знаешь, принадлежит теперь Бузебиусу.

    -  Да, хозяин.

    -  Лену, Донну и Чанду я подарил своим людям за усердную службу: одному - Лену, другому - Донну и Чанду.

    Я кивнула. Ничего необычного: в награду за отвагу и доблесть воинам часто жалуют рабынь. Красавица рабыня - чудесный подарок.

    -  Скоро мы отправимся в Курулен, хозяин? - спросила я.

    -  Скоро. Но прежде я должен дождаться друга.

    -  Могу я спросить - кого?

    -  Только если желаешь отведать плетки. Я промолчала.

    -  Но ты его знаешь, - добавил Клитус Вителлиус.

    Я с любопытством взглянула на хозяина, но ничего не спросила - высечет, да еще на глазах у знакомых девушек. Взгляды хозяев на наказания сильно разнятся. Кто-то считает, что девушку надо наказывать за закрытыми дверями, другие предпочитают, не откладывая, проучить ее на том самом месте, где она провинилась, пока проступок свеж в ее памяти. Клитус Вителлиус - надо отдать должное его мудрости - полагает, что это зависит от обстоятельств и от самой девушки. Иногда наказание действеннее, если девушке приходится его ждать. Как правило, рабыню не секут на глазах девушек, принадлежащих тому же хозяину. Они прекрасно знают, что там, за закрытой дверью, хлещут плеткой их подругу, - и этого достаточно. Не сомневаюсь, однако, что на этот раз Клитус Вителлиус без колебаний пустил бы в ход плетку прямо в «Ошейнике с бубенцом».