|
Я неожиданно растрогался настолько, что у меня даже дыхание перехватило. Я не то что подпеть, звука не мог из себя выдавить. До этого момента я как-то даже не вникал в то, что век двадцатый уходит. Уходит навсегда. Для меня это было не более чем календарной проблемой. Но, услышав эту песню, я вдруг осознал, что это слова прощания. Оставляя гигантский сгусток времени позади, я прощался с ним. Или он со мной. Это чувство росло во мне, от него никуда было не деться. Первый раз я услышал песню «Caroline, No», когда мне было шестнадцать. Честно говоря, тогда я мало что смыслил в музыке и не сумел по достоинству оценить эту композицию. Но те-перь-то я отлично все понимаю. На все сто. «Вот так он уходит, мой двадцатый век», – подумал я. Нет, не подумал. Почувствовал. Понятно, что в этом переживании не было ничего особенного, просто оно было очень личным. Моим. На фоне восхитительного заката и отличной музыки мне – лично мне – удалось красиво попрощаться с покидающим меня двадцатым веком. Ну что ж, изредка случается в нашей жизни и такое. Послесловие Собранные здесь пятьдесят коротких текстов на протяжении года еженедельно публикова-лись в журнале «Ан-ан». Кажется, этот журнал читают в основном молодые женщины в возрасте около двадцати. Но я как не представлял, так до сих пор и не представляю себе, какого рода литература их интересует, да и, вообще, интересует ли их литература (к сожалению, в моем ближайшем окружении нет никого, кто принадлежал бы к этой возрастной категории). В общем, я решил не тратить зря время на пустые раздумья и писать, что хочу и как хочу, – главное, чтобы мне самому было интересно. Единственным ограничением, которое я себе поставил в связи с предполагаемой молодо-стью предполагаемого читателя, было не писать так, будто то, о чем я пишу, – вещи всем извест-ные и не нуждаются ни в каких объяснениях. И еще я решил ни в коем случае не навязывать чи-тателям свое мнение о том, что правильно, а что – нет. Ведь то, что хорошо одному, может оказаться отнюдь не таким хорошим для другого. И то, что в какой-то момент правильно, уже в следующий момент может оказаться неправильным. Примерно с такими вот установками я приступил к работе и каждую неделю без особого напряжения выдавал по одному эссе, в котором я сам был всего лишь частью пейзажа. Не знаю, что думали читательницы «Ан-ан» о моих текстах, но мне самому это времяпрепровождение очень нравилось, ведь я мог писать что хочу и как хочу. Тексты, вошедшие в эту книжку, в ми-ровом масштабе вряд ли кому-то пригодятся, но для меня как для автора будет большим счасть-ем, если вы просто получите удовольствие, прочтя их, или случайно отыщете в них что-то по-лезное для себя. Иллюстрации к моим текстам в журнале делала Аюми Охаси, и этот факт, надо сказать, очень меня вдохновлял. Я помнил ее работы еще с тех времен, когда, будучи еще безмозглым школьником, недалеко ушедшим в своем развитии от обезьяны, покупал каждую неделю и про-читывал от корки до корки журнал «Хэйбон Панч», обложки для которого оформляла юная Оха-си-сан. Кроме иллюстраций, опубликованных в журнале «Ан-ан», Охаси-сан согласилась сде-лать для этой книжки множество дополнительных рисунков. И я ей очень благодарен за это. Аюми Охаси История одной журнальной публикации Это было в конце лета 1999 года. Мне позвонил главный редактор журнала «Ан-ан» и по-просил прислать ему оригиналы офортов, опубликованных в количестве шести штук в журнале для иллюстраторов, который издается издательским домом «Когэнся», – отобранные для «Illustration» офорты были для меня первым опытом работы в этой технике. Предположив, что мои работы заинтересовали кого-то из знакомых главного редактора, я отправила ему несколько офортов. Ответа долго не было, и я решила, что его уже и не будет. |
