Ей пришлось напрягать память, чтобы запомнить множество новых слов, которыми небрежно швырялся Тайлон. Откуда лесовик все это знал? Ведь ему полагается уметь растить хлеб, и только! У нее все-таки было одно преимущество — живя в Городе и работая на котосетровой ферме, она знала, что такое машины, и потому не таращилась на окружающие ее в ракете чудеса, как на что-то сверхъестественное. Тайлон же, видимо, никак не мог освоиться полностью и доверял механизмам не до конца. Он убил немало сил и времени, Леа отметила, что под глазами у него виднелись черные круги, щеки запали, веки покраснели и припухли. Теперь он многое знал и умел, но не переставал опасаться.

За чаем каждый рассказал, как попал сюда. Тайлон внимательно выслушал повествование о приключениях Леа, о двух крокодилах, об Орле-Великане и Умном Камне.

— Орел тоже помог тебе?

— Да. Я слышала о них жуткие рассказы, однако он оказался умной, вежливой, доброй птицей.

— Все помогают нам, — пробормотал Тайлон. — Но стоит кому-либо захотеть плохого… Ты сказала, что видела в ратуше советника. Высокий, худой, нос крючком и рука перевязана.

— Видела.

— Значит выбрался. Но он грозил вернуться.

— Так он и возвращается. Да не один, а с целой армией стражников.

Тайлон поморщился.

— Стражников я видел. Если их, как ты говоришь, целая армия, тем хуже для них. Но вот если с ними советник — это неприятная новость.

Леа вспомнила слова орла и добавила:

— Оба советника.

— Скверно, — коротко обронил Тайлон и задумался. Потом повернулся к пульту и небрежно тронул несколько разноцветных квадратиков. — Сейчас увидим.

Леа вспомнила грязные черные панели регулировки на ферме, скрипучие штурвалы, лязгающие и щелкающие переключатели… Да, в ракете это выглядело по-другому.

Засветился жемчужно-серым светом экран в матовой металлической рамке, сразу напомнив Леа двигающиеся картинки Умного Камня. Сначала виднелось только голубое небо и редкие облака. Потом изображение завертелось с такой скоростью, что Леа стало дурно, и появились знакомые болотные хляби, заросшие осокой. Леа передернуло, когда она вспомнила странствия по болоту. Не лучше чувствовали себя и продирающиеся сейчас через него стражники. Они сгрудились вокруг таинственной повозки, обтянутой брезентом. Судя по тому, что ее колеса полностью ушли в грязь, она была довольно тяжелой. Стражники пытались помочь лошадям вырвать повозку из топи. Грязные и злые, они тянули и толкали, дергали и пихали… Однако повозка не двигалась.

— А они не подстрелят того, кто показывает нам картинку? — спросила Леа, вспомнив неосторожного орла.

Тайлон угрюмо усмехнулся.

— Не думаю, что им это удастся. Они даже не подозревают, что сейчас за ними следят.

— А почему нет звука?

— Мой разведчик летит слишком высоко. У него очень зоркие глаза, но вот ушей, к великому сожалению, нет. Эй, постой-ка… Кажется, там затевается что-то интересное…

В луже рядом с копошащимися стражниками мелькнуло чье-то щупальце. Из грязной воды вырвалось колечко дыма, показалась на мгновение жуткая плоская физиономия с огромным ртом — Тайлон усмехнулся, узнав старого знакомого, — показалась и тут же пропала. Потом также мимолетно возникло сморщенное зеленое личико. Тоже помним… Из лужи поднялся столб темно-багрового пламени и развернулся в широкий веер. Стражники в ужасе шарахнулись в разные стороны. Некоторые проваливались в скрытые под слоем грязи ямы, уходя с головой в болотную тину; другие опрометью мчались назад, позабыв все на свете; третьи стояли в оцепенении, тупо глядя на подбирающийся к ним огонь.