|
- Во-первых, это ты сказал Ромеро, что я возвращаюсь не по обычной дороге, а по тропе койотов. - Докажите! - Ты знал Ромеро. Алоиз попытался бодриться, поднял голову. - Не больше, чем вы. - Ты знал Роналда Фелпса. - Его знали десять тысяч человек. - Итак, Роналд Фелпс был в курсе дела. Малыш Гарри тоже. Ромеро платил еще кто-то. Кто? - Спросите у него... - Кто-то также должен был обнаружить жилу, прежде чем начали делать вид, что роют артезианские колодцы для того, чтобы была возможность официально ее открыть... - Возможно... Может быть, если вы спросите у своего друга Энди. - Послушай, Алоиз... Ты должен отдать себе отчет в том, что я решил выяснить, и я выясню. Предполагаю, что шкура твоя тебе дорога, как бы мало она ни стоила. - Кому еще есть дело до этих древних историй? Вас поднимут на смех, извлеки вы их на свет Божий... Они больше никому не интересны... - Интересны. Мне! - В те времена об этом достаточно посудачили, и правда была у всех на устах... - Ты уверен, что это правда? - Вы сами так же решили... - Потому что у меня еще не было в руках бумаг Роналда Фелпса... - Покажите их. Он давно вернулся к себе на родину, а он был не из тех, кто оставляет за собой компрометирующие документы... Он ускользал, искал любой предлог, чтобы за него ухватиться... - Энди Спенсер воспользовался всем, но... - Вы это сами сказали! - Ты знаешь, что Энди на пороге разорения? - Еще не знаю, но счастлив узнать... Ничто не может доставить мне такого удовольствия. - Ты скажешь? - Мне нечего сказать. В лавке раздались шаги. Алоиз бросился было вперед. Кэли Джон обогнал его, отдернул портьеру. - Хозяин вышел на несколько минут. Он повернулся спиной и произнес: - Зайдите попозже... Теперь, Алоиз, ты заговоришь, потому что я решил, что ты заговоришь, потому что с меня довольно, потому что это уже достаточно тянется, потому что мне нужно обязательно знать... Из розового лицо его стало белым. Черты заострились. Он двинулся на Алоиза Риалеса, и стало ясно, что он готов действительно на все, что его ничего не остановит, что он любой ценой решил покончить с видениями прошлого. Пегги Клам его бы не узнала и подавилась бы собственным смехом. Ну а Матильде было известно, что, если ее брат впадал в такое состояние, лучше его не трогать. - Ты ведь скажешь, да? Он не сделал больше ни шагу. Он отсчитывал время: сделать надо было еще два шага, и они были последними. - Ты скажешь, Алоиз. Сначала ты скажешь, кто тот негодяй, что заплатил Ромеро, чтобы убить меня. Затем, кто... Шаг вперед, последний, и жизнь Алоиза на какой-то миг будет висеть на волоске. Отступать ему было некуда. Риалес почувствовал у своих щиколоток диван, на который он упадет, если еще пошевелится. - Ты скажешь... Голос изменил Кэли Джону. Усталость навалилась на него. |
