— ...равно как и Освободительному движению. Эти молодцы нынче не в моде — уж больно честные, хотя вообще-то ребята неплохие. Вопрос, воспользуются ли они Оружием — или просто начнут толкать о нем речи, запугивая весь белый свет?

Краем глаза он заметил выше по склону какое-то шевеление. Среди камней двигалась тень. Будь небо пасмурным, он принял бы ее за тень от облака. Но облаков не было, поэтому он вскочил и побежал за ней.

— А как насчет Республики? Кто он, тот бедолага в красном мундире — дезертир-одиночка? Или таких здесь много? Останься я с ними еще тогда, в юности, я бы погиб смертью храбрых в Блэккэпе или Ашере. Но, может, еще не поздно? Я мог бы принести им голову Змия в знак примирения!

Он перескочил через прогалину, затем прыгнул еще раз, уцепился за край каменного выступа, подтянулся, взобрался на очередной уровень и побежал дальше. Впереди меж камней что-то снова задвигалось. Сначала дернулись лапы, потом заходил из стороны в сторону длинный хвост, на котором угадывались шипы. Зверь оказался гораздо больше, чем думал Кридмур.

— Об этом еще напишут в газетах... Еще напишут!

Ночь наступила внезапно, и Кридмуру пришлось блуждать во тьме. Камни тенями нависли над ним. Он мотнул головой и протер глаза:

— Подсветите, пожалуйста...

Он прищурился. Впереди простиралась лишь беззвездная тьма.

— Ну, ладно.

Он на ощупь добрался до массивного валуна, грубого и все еще теплого. Достал оружие и укрылся за камнем.

Сердце вдруг забилось как бешеное, стало трудно дышать. Он лишился ночного зрения и едва различал ладонь, поднесенную к лицу. Мало того, его пальцы дрожали. В последний раз он боялся темноты лет тридцать с лишним назад.

Он утратил все дары Стволов.

Он попробовал вспомнить, как взбирался на эту гору. Тогда он был еще силен. Силен и быстр — так же, как в обитаемом мире? Может, да, а может, и нет. Он начал считать вспышки боли в ногах и спине. Может, так это все и случается: сначала уходил голос Хозяина, потом ночное зрение, потом., что же дальше? Черт его знает.

Если он получит рану, затянется ли она тут же сама? Регенерация — величайший дар, которым наделяют Стволы. Не будь ее — разве он осмелился бы на безрассудство, которого требуют Хозяева?

Он потянулся к ножу, собираясь порезать ладонь, но вспомнил, что оставил его Лив. А достаточно острого камня поблизости не нашлось.

— Проверка отменяется, доктор.

Ночь была тихой. Чудовище терпеливо ждало его. Кридмур не мог не признать его благородства.

Он подумывал над тем, чтобы убежать, сползти вниз по склону и, может быть, сломать шею. Убегать, поджав хвост, ему было не впервой, да и вернувшись, он мог бы наврать Лив что угодно. Вот только Чудовище, почуяв слабость врага, конечно, погналось бы за ним

Он направил оружие в темноту, ожидая, что разъяренный Зверь тут же бросится на него. Но ничего не произошло.

Способен ли его Ствол еще стрелять? Он задумчиво осмотрел оружие. За все тридцать лет Кридмур ни разу не озаботился тем, чтобы зарядить эту чертову железяку. Он не знал, каким образом Стволы обеспечивают ее работоспособность, и до этого момента ему было все равно. Однако раз он уже утратил ночное зрение — не откажет ли теперь и оружие? Он вытянул руку и, морща лоб от волнения, попробовал собраться и нажать на спусковой крючок. Ему это не удалось. При одной лишь мысли, что сейчас он упрется в худший из возможных исходов, рука тряслась и потела.

— Черт... Черт!

Битый час он просидел, прислонив голову к остывающему камню и уставившись в темноту, пока страх не выпарился из него окончательно. И тогда он улыбнулся.

— Ладно! Посмотрим, как все повернется. Я всегда говорил, что вы мне не нужны.

Он крался вперед во мраке, нащупывая дорогу левой рукой и держа оружие в поднятой правой.