– Не надо, – покачала головой Ольга Петровна. – Словарный запас твоего папы я успела хорошо изучить. Все его словечки. Особенно плохие. Потому что хороших слов он знает не так уж много. А чего ты коктейль не пьешь? Клубничный, твой любимый.

– Папа говорит, что от клубничного одно место слипнется.

– Да, папа всерьез взялся за твое воспитание. Не устает обогащать твой словарный запас.

Вспомнив о своем подарке, Ольга Петровна вытащила из сумки и протянула сыну коробочку с желтой машинкой, копией автомобиля «ланча стратос» 1971 года. Максим собирал машинки, все полки в его комнате были заставлены такими игрушками, но на этот раз глаза не загорелись. Мальчик лишь грустно кивнул, вытащил машинку из коробочки и стал катать ее взад-вперед по столу. Значит, такой экземпляр в его собрании уже есть. То ли тетя Люся, то ли тетя Маша, то ли еще какая тетя, узнав о страсти мальчишки, уже подарили ему такую же машинку.

– А почему папа разрешает нам встречаться только раз в две недели? – спросил Максим. – И только на час или на полчаса? У тебя дел много?

– Не то чтобы много… – Ольга Петровна поправила очки. – Просто… Ну, так получилось. Потом, когда суд кончится, мы будем видеться чаще. Я очень на это надеюсь.

– И жить будем как раньше, вместе?

– Будем жить вместе.

– А этот суд скоро кончится? Папа говорит…

Водитель поднялся из-за стола, выразительно постучал пальцем по стеклу наручных часов. Значит, время вышло.

– Ладно иди, Максим. – Ольга Петровна поцеловала сына в щеку. – А ранец я тебе сама куплю.

Когда дверь закрылась, она прошла в туалет. Встав перед зеркалом, сняла очки и вытерла слезы платком. Потом вымыла лицо холодной водой и, закрывшись в кабинке, жадно выкурила сигарету.

Открывая глаза, Дима глядел на потолок, на лампочку в прозрачном колпаке, на спираль из клейкой бумаги, на дохлых мух, прилипших к ней. Он десятый раз повторил себе, что надо подняться и ехать по делам, но провалялся бы еще час, если бы не звонок частного сыщика Игоря Тихонова. Радченко поднялся, потому что до стола, где лежал мобильник, не дотянуться.

– Слышь, командир, только что со мной связались из конторы… – Голос был напряженным. – Есть новости. Разумеется, новости неприятные. Одна центральная газета готовит материал о краснодарском деле. Статья будет опубликована через две-три недели. Ее делают два корреспондента, один из которых нарыл информацию в Москве, а второй выезжал сюда. Пробыл всего пару дней, поговорил с ментами, сходил в ресторан в компании какого-то полковника и отчалил. Значит, писать будет со слов ментов. Пока не известно, удалось ли корреспондентам узнать, что убитый Петрушин родной брат нашей клиентки. Если узнали – перспективы мрачные.

Радченко поднялся на ноги, попил теплой воды из бутылки.

– Ты поинтересовался: можно ли похерить эту статейку или тормознуть ее хоть на пару недель? Ну, договориться с этими борзописцами по-свойски?

– Люди из нашей конторы уже пробовали этот вариант, – ответил Тихонов. – Отпадает. Слишком много народа в газете знает про статью. Заместитель главного редактора, ответственный секретарь, заведующий отделом криминальной хроники. И так далее по алфавиту. Со всеми не договоришься. Времени у нас дня два-три.

– Через полчаса выхожу, – сказал Радченко.