Быковы лишь поначалу посмеивались над сплетнями. Но вскоре поняли их страшный результат. От них самих, от их семей отвернулся весь город. На работе — настороженная неприязнь. Они оказались в кольце надуманных подозрений, какие были не в силах разорвать.

— Черт! Сколько можно терпеть? Какая сволочь все это сочиняет? — злился Иннокентий.

— Послушай! Я уже не могу! Кулаки чешутся! Узнаю, кто брешет, голову сверну! — терял терпение Димка.

— Самое жуткое — впереди. Чую, выпрут нас с работы вот-вот. Куда деваться? Нас нигде не возьмут. Придется сматываться из Орла. Но куда? Конечно, можно в Ригу К Маркову. Он примет… Но… Сам волокешь — нужны деньги. И немалые.

— Что предлагаешь? Кого тряхнуть? — оживился Димка.

— Попиху! Только ее надо расколоть на монеты, — сказал Кешка тихо.

— А как генерал?

— Что он мне? Иль не врубаешься, что петля вокруг нас затягивается? Базар у нас забрали. Теперь там другие навар снимают. Перевели на самые хреновые участки, заставили с подростками воевать. Что мы с этого имеем? Ни хрена! Уже два месяца с пустыми карманами! Тебе или мне сказали, почему нас убрали с базара? Никто ни слова. А когда я хотел о том спросить, меня в кабинет не пустили. Сказали, занят. Ему не до нас. Почему я о нем должен думать? Он хрен вспомнит. В любой день выкинет. И что тогда? Надо опередить. Уж если уходить придется, так хоть не порожняком.

— Попиха? Я уже придумал, как ее взять, — похвалился Димка.

— А у меня и помимо нее идея есть. Но здесь мам не обойтись без Маркова. Навестить надо. Обговорить кое-что. Пригласить к себе, или самим к нему. Но свидеться пора…

— Что задумал? — поинтересовался Димка.

— Машины… Он продает машины. А кто-то их покупает. За баксы. Врубаешься? Вот этих клиентов можно тряхнуть классно.

— За колесами теперь в одиночку не мотаются. И клиенты, кроме баксов, стволы имеют на кармане. Попробуй зажми таких? Они сами из любого душу выпустят! — глухо отозвался Дмитрий, которому идея Кешки не пришлась по душе.

— Мне Анатолий Фомич сам рассказывал, что иные клиенты приезжают в одиночку. Устраиваются в гостинице. Живут там по нескольку дней, пока оформят машину Вот таких можно прижать.

— Для того надо жить в Риге. И спину там иметь. Чтобы шухера не было. Иначе нас самих зажмут, — предупреждал Димка.

— Нам таких клиентов всего троих или четверых наколоть. Чтобы сколотить на дорогу. И уже с коллекцией махнуть подальше. Чтобы никто не достал. Отсидеться тихо, года два никуда не высовываясь. А потом, когда все уладится, пронюхать и тихо сбыть монеты за хороший навар. Заживем безбедно. Только спешить не стоит. А вот из Орла как можно скорее. Лафа вот-вот прикроется.

Кешка эту идею вынашивал давно. Обдумывал каждую деталь. Он доподлинно знал, как обрабатывают в Прибалтике покупателей иномарок. Слышал о бандах, занявшихся этим бизнесом. Видел, бывая в Риге, как живут рэкетиры. Они не боялись никого. Их обходила и никогда не трогала полиция, опасаясь расправы крутых за вмешательство.

Кешка еще тогда завидовал им. В бандах рэкетиров было мало прибалтов. Местные предпочитали держаться подальше от уголовщины и риска. Среди крутых прижились в Риге русские и украинцы, белорусы и армяне, грузины и чеченцы. Зачастую они трясли своих земляков.

Кешка решил позвонить Маркову, хотел напомнить о себе, узнать, как живет, чем занимается человек, не забыл ли их — Быковых, и будто между прочим спросить его, примет ли их в гости.

Иннокентий понимал, что слухи здорово ударили по репутации и вынудили начальство принять хоть какие-то меры.