– Тебе эта возможность представится гораздо раньше, чем ты думаешь… Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю…

– А как же твой кофе?

– К чёрту…

Расплатившись, офицеры вышли. Старушка проводила их долгим взглядом, еще какое то время посидела, допила свой напиток и неторопливо поковыляла к выходу. Остановила извозчика. За этот день ей придётся объехать пять адресов и везде забрать товар, доставленный на имя несуществующей фру Эриксон. Лекарства и продукты, канцелярские и чертёжные принадлежности, химические реактивы, лабораторный комплект весов, реторт и пробирок, телескоп, портативный фонограф… На первый взгляд, хаотичный комплект несвязанных вещей. Набор театрального художника – два приличных чемодана с гримом и реквизитом – был получен днём раньше.

Дважды сменив экипаж, старушка, наконец, добралась до небольшого домика на окраине Стокгольма. Торопливо сгрузив поклажу, извозчик получил причитающуюся плату и, посвистывая, отправился обратно в центр, а дама удивительно бодро начала перетаскивать багаж к жилью, ломая голову, для каких целей всё это необходимо назвавшему себя Распутиным. Сняв по дороге надоевший, стягивающий лицо грим, посаженный на желеобразную каучуковую основу, она снова превратилась в молодую, привлекательную особу.

Несмотря на возникшую симпатию к этому странному, загадочному, а потому привлекательному человеку, Анна с сомнением отнеслась к его объяснению насчет своей личности и обозначенной миссии, расценив всё услышанное, как легенду прикрытие.

Кто же он? Крестьянин? Даже не смешно! Несмотря на знание фамилий, неизвестных простым смертным, он не тянет на осведомленного штабиста. Не те повадки, не тот лексикон. А вот следы пороховой гари на руках и на лице, обнаруженные Анной во время перевязки, огнестрельное ранение в области сердца, недвусмысленно продемонстрированные навыки бойца, привыкшего биться насмерть, безошибочно указывали на фронтовика, недавно покинувшего окопы. С какой целью и по какому заданию – Анна даже не пыталась угадать. Ей хватило понимания, что Григорий – не враг, что он спас её и вытащил из состояния неопределенности.

С появлением этого человека жизнь Анны встрепенулась, поднялась на дыбы и понеслась вскачь, компенсируя вынужденное безделье. Активничать приходилось в одиночку. Наутро после приснопамятной встречи и знакомства Григорию стало хуже, поднялась температура, он периодически впадал в забытьё, жаловался на каких то фашистов какому то Ежову, оправдывался перед неизвестным генералом Мироновым и клялся спасти невинную душу, называя ее то Душенкой, то Любицей.

Зато в периоды просветления Григорий загружал Анну таким количеством просьб, сопровождая их сонмом ценных указаний, что уже к вечеру второго дня бедная женщина мечтала только о подушке. Самым хлопотным оказался процесс получения закупленного товара. Сначала Анне пришлось забронировать несколько номеров в разных отелях на разные фамилии, предупредить о намечающихся покупках, затем заказать в магазинах доставку и, наконец, собрать все покупки, аннулировав бронь и заплатив гостиничную неустойку. Такие конспиративные приёмы Анне были не ведомы, как и пасьянс из документов, за которым она застала Григория, вернувшись из вояжа по магазинам.

– Честно говоря, я думала, что первым делом мы озаботимся оружием, – сказала Анна, разглядывая россыпь бланков.

– Бумага, точнее – информация, которую она содержит, по убойной силе часто превосходит дивизион шестидюймовых орудий. Огнестрел оставляет за собой слишком жирный след. А нам ни к чему внимание посторонних людей. Военные действия начнём со сражения за здоровье. Сульфаниламид и пероксид водорода удалось достать?

– Да. И ещё не менее десяти образцов для окрашивания тканей. Пришлось купить весь комплект, чтобы не выглядеть подозрительно.

– Не беда, это того стоит…

Химией и медициной Анна никогда не увлекалась.