Марина Белоус по фотографии не признала Минаева. Скорее всего, это была правда. Она вела себя так, словно с мужем у нее все покончено, и слышать не хотела ни о каких его приятелях и связях. Что касается других попутчиков, Клокова и Ажнова,– оба супруга полностью отрицали знакомство с ними. Может быть, Клокова они действительно видели в первый раз, но в отношении человека, выдававшего себя за инженера,– явная ложь.

Белоус-тертый калач. Разоблачить его было нелегко. У меня сложилось впечатление, что он, получив задание спровоцировать меня, не сказал жене, от кого такое задание получено. Думается, он и сам не знал, для чего это делается. Ему нужны были деньги, только деньги…

В Зорянск я вернулся вместе с Сергованцевым, который решил на месте поглубже разобраться с ходом следствия по делу Шафирова. Его интересовало, как далеко продвинулся по этому делу Глаголев.

На следующий день следователь самым подробным образом докладывал зональному прокурору о своих успехах.

– Я послал на экспертизу кое-что из вещей Шафирова, доставшихся ему по наследству. Установлено, что одно из золотых колец выполнено на ленинградской ювелирной фабрике не раньше, чем год назад. Так что оно никак не могло быть приобретено умершим дядюшкой Шафирова.

– Вы в этом убеждены?

– Да. Это кольцо на потоке,– объяснил следователь.– Образец утвержден год назад… Сейчас возвращается мода на старину. Витиеватость, ажурная отливка. То же самое в отношении женских золотых часов с крышкой, декорированной бриллиантами. Пензенский часовой завод, из серии, выпущенной восемь месяцев назад.

– Допустим, дядя оставил Шафирову немалую сумму денег, которую племянник обратил в золото…

– Возможно,– сказал Глаголев.– Но три года назад дочь Шафирова, проживающая в Феодосии, купила на свое имя дачу. В первых своих показаниях она выдвинула версию, будто бы деньги на дачу занял отец у покойного дяди. Есть даже свидетели, которые подтверждают это. Но соседи по квартире покойного дяди утверждают, что он сам ждал помощи от своего племянника. Мне удалось отыскать на почте корешки квитанций денежных переводов, которые посылал Шафиров своему дяде перед смертью. Один на десять, другой на пятнадцать рублей… Как вы думаете, имея в наличии несколько десятков тысяч, драгоценности и золото, старик будет одалживать у племянника такие ничтожные суммы?

– Бывает. Может, он маскировался?

– Не похоже. Дядюшкино наследство всего-навсего миф, ширма,– улыбнулся Глаголев, довольный своими успехами.

– Но ведь вы же сами говорили, что есть свидетели, которые…

– Которые отказались от своих прежних показаний.

– Надо возбудить дело. За лжесвидетельство.

– Я уже подготовил постановление… Итак,– продолжал Глаголев,– Шафиров имел нечестные доходы. Условия для этого благоприятные: он и продавец, и кассир, и завмаг.– Следователь развернул бумажный сверток. В нем был кавказский застольный рог внушительных размеров, отделанный желтым металлом и с такой же цепочкой.– Из вещей, обнаруженных у Шафирова при обыске,– пояснил Глаголев.– Цена двенадцать рублей.

– Ну и что? Я видел нечто подобное в наших магазинах…

– Такой вы вряд ли купите… Металлическая отделка – чистое золото.

Я взял из рук следователя застольный сосуд. На ободке оттиснуто: «Цена 12 руб.».

– Ну и ну!

– Рог выпущен на сувенирной фабрике, которая находится недалеко от Северокавказска. Кстати, эта фабрика выпускает еще полиэтиленовые сумки с изображением Аллы Пугачевой… А что вы улыбаетесь?– спросил Глаголев Сергованцева.