|
Вечером я дал Виктору денег, удостоверение о том, что он является агентом по распространению каких-то журналов - в те годы по нашей провинции разъезжало множество всяких торговых посредников и агентов, - и сказал: - Ты ведь Уэллса читал - "Человека-невидимку"? - Ну читал, - ответил Виктор. - Так вот, ты тоже становишься невидимкой. Единственное, о чем я могу поставить тебя в известность, так это о своем отъезде: завтра, восемь часов вечера, Ярославский вокзал. У Виктора дрогнули губы. - Ну что ж, - сказал он, - постараюсь не осрамиться. Выехала наша комиссия в положенное время, никто не отстал, не опоздал, - в общем, как говорится, тронулись с места легко. От Москвы до Урала не близко, но скучать в поезде не пришлось. Чем дальше мы отъезжали от Москвы, тем сильнее чувствовалось возбуждение, испытываемое моими попутчиками. Предстояла работа, имевшая большое значение для всей нашей промышленности. За годы войны инженеры изголодались по работе, требовавшей размаха и творческой выдумки, Савин высказывал различные предположения и сочинял проекты реконструкции рудников, и все охотно ему вторили. Конечно, не все вначале одобряли радужные проекты профессора, но в разговоре он как бы случайно напомнил старое суждение о превосходстве иностранных инженеров над русскими, задел больное место своих спутников, и их невозможно уже стало унять. Пожалуй, среди всей компании я один был несведущим человеком. Но не стеснялся задавать вопросы, и спутники терпеливо делились знаниями. В течение трех суток я прослушал целый курс горного училища! Меня интересовало, едет ли в этом поезде Виктор. Не один раз обходил я вагоны, заходил к проводникам в служебные отделения, заглядывал даже к машинисту на паровоз, но усилия мои оказались тщетными: Виктора нигде не было. Однако выходя на какой-то остановке на платформу и накидывая на себя шинель, я нашел в кармане записку: "Не ищи меня, я тут". Прибыв к месту назначения, мы устроили несколько совещаний, и затем началось наше путешествие по уральским городкам и поселкам. Мы передвигались на поездах, на лошадях, на пароходах и, стараясь осмотреть возможно больше рудников, знакомились с участками, лазили по карьерам и отвалам, спускались в шахты, брали на учет годные и негодные машины и подолгу беседовали с тамошними рабочими и служащими. Настроение у них всех было одинаковое: все соскучились по работе, все охотно нам помогали, жаловались на неполадки и ждали помощи от нас. Пример нам подавал Савин. Тучный старик, точно мальчик, взбегал по уступам открытых разработок и нырял в забои шахт, все ему надо было обязательно увидеть самому, никому не давал покоя, каждый день заставлял нас составлять десятки отчетов, описей, актов. - Будем действовать с умом, - любил повторять он, - не понадобится нам никакая помощь от иностранцев. |
