|
– А вы не боитесь оставлять лошадь в его руках? Он же с ней может что-нибудь сделать, ведь это в его интересах. – Нет, мой друг, он в самом деле будет беречь ее как зеницу ока. В его интересах вернуть ее целой и невредимой. Это единственное, чем он может заслужить прощение. – Полковник Росс не произвел на меня впечатления человека, склонного прощать врагам! – Дело не в полковнике Россе. У меня свои методы, и я рассказываю ровно столько, сколько считаю нужным, – в этом преимущество моего неофициального положения. Не знаю, заметили ли вы или нет, Уотсон, но полковник держался со мной немного свысока, и мне хочется слегка позабавиться. Не говорите ему ничего о Серебряном. – Конечно, не скажу, раз вы не хотите. – Но все это пустяки по сравнению с вопросом, кто убил Джона Стрэкера. – Вы сейчас им займетесь? – Напротив, мой друг, мы с вами вернемся сегодня ночным поездом в Лондон. Слова Холмса удивили меня. Мы пробыли в Дартмуре всего несколько часов, он так успешно начал распутывать клубок и вдруг хочет все бросить. Я ничего не понимал. До самого дома тренера мне не удалось вытянуть из Холмса ни слова. Полковник с инспектором дожидались нас в гостиной. – Мой друг и я возвращаемся ночным поездом в Лондон, – заявил Холмс. – Приятно было подышать прекрасным воздухом Дартмура. Инспектор широко раскрыл глаза, а полковник скривил губы в презрительной усмешке – Значит, вы сложили оружие. Считаете, что убийцу несчастного Стрэкера арестовать невозможно,– сказал он. – Боюсь, что это сопряжено с очень большими трудностями. – Холмс пожал плечами. – Но я совершенно убежден, что во вторник ваша лошадь будет бежать, и прошу вас предупредить жокея, чтобы он был готов. Могу я взглянуть на фотографию мистера Джона Стрэкера? Инспектор извлек из кармана конверт и вынул оттуда фотографию. – Дорогой Грегори, вы предупреждаете все мои желания! Если позволите, господа, я оставлю вас на минуту, мне нужно задать вопрос служанке Стрэкеров. – Должен признаться, ваш лондонский советчик меня разочаровал, – с прямолинейной резкостью сказал полковник Росс, как только Холмс вышел из комнаты. – Не вижу, чтобы с его приезда дело подвинулось хоть на шаг. – По крайней мере вам дали слово, что ваша лошадь будет бежать, – вмешался я. – Слово-то мне дали,– пожал плечами полковник. – Я предпочел бы лошадь, а не слово. Я открыл было рот, чтобы защитить своего друга, но в эту минуту он вернулся. – Ну вот, господа, – заявил он. – Я готов ехать. Один из конюхов отворил дверцу коляски. Холмс сел рядом со мной, но вдруг перегнулся через борт и тронул конюха за рукав. – У вас есть овцы, я вижу, – сказал он. |
