|
Холмс нагнулся к его уху и что-то прошептал. Мистер Браун вздрогнул и покраснел до корней волос. – Ложь! – закричал он. – Гнусная, наглая ложь! – Отлично! Ну что же, будем обсуждать это прямо здесь, при всех, или вы предпочитаете пройти в дом? – Ладно, идемте, если хотите. Холмс улыбнулся. – Я вернусь через пять минут, Уотсон. К вашим услугам, мистер Браун. Вернулся он, положим, через двадцать пять минут, и, пока я его ждал, теплые краски вечера погасли. Тренер тоже вышел с Холмсом, и меня поразила происшедшая с ним перемена: лицо у него стало пепельно-серым, лоб покрылся каплями пота, хлыст прыгал в трясущихся руках. Куда девалась наглая самоуверенность этого человека! Он семенил за Холмсом, как побитая собака. – Я все сделаю, как вы сказали, сэр. Все ваши указания будут выполнены, – повторял он. – Вы знаете, чем грозит ослушание. – Холмс повернул к нему голову, и тот съежился под его взглядом. – Что вы, что вы, сэр! Доставлю к сроку. Сделать все, как было раньше? Холмс на минуту задумался, потом рассмеялся: – Не надо, оставьте, как есть. Я вам напишу. И смотрите, без плутовства, иначе... – О, верьте мне, сэр, верьте! – Берегите как зеницу ока. – Да, сэр, можете на меня положиться, сэр. – Думаю, что могу. Завтра получите от меня указания. И Холмс отвернулся, не замечая протянутой ему дрожащей руки. Мы зашагали к Кингс-Пайденду. – Такой великолепной смеси наглости, трусости и подлости, как у мистера Сайлеса Брайна, я давно не встречал, – сказал Холмс, устало шагая рядом со мной по склону. – Значит, лошадь у него? – Он сначала на дыбы взвился, отрицая все. Но я так подробно описал ему утро вторника, шаг за шагом, что он поверил, будто я все видел собственными глазами. Вы, конечно, обратили внимание на необычные, как будто обрубленные носки у следов и на то, что на нем были именно такие ботинки. Кроме того, для простого слуги это был бы слишком дерзкий поступок... Я рассказал ему, как он, встав по обыкновению первым и войдя в загон, увидел в подее незнакомую лошадь, как он подошел к ней и, не веря собственным глазам, увидел у нее на лбу белую отметину, из-за которой она и получила свою кличку – Серебряный, и как сообразил, что судьба отдает в его руки единственного соперника той лошади, на которую он поставил большую сумму. Потом я рассказал ему, что первым его побуждением было отвести Серебряного в Кингс-Пайленд, но тут дьявол стал нашептывать ему, что так легко увести лошадь и спрятать, пока не кончатся скачки, и тогда он повернул к Кейплтону и укрыл ее там. Когда он все это услышал, он стал думать только о том, как спасти собственную шкуру. – Да ведь конюшню осматривали! – Ну, этот старый барышник обведет вокруг пальца кого угодно. |
