– Стараемся, – скромно потупился я.

Мы расположились в тяжелых креслах. Нам были предложены сигары, коньяк, пара настоек. Ординарец, убрав журналы, накрыл низкий столик.

Разговор начался несколько необычно. Мороз кивнул на книгу «Украина и современность»:

– Вижу, что вы уже ознакомились со словами Деникина. Нелицеприятная правда о нашем отечестве… Господа, хочу сразу изложить свою позицию и расставить все акценты. Независимость Украины – это вредная утопия.

– Даже так? – приподнял я бровь.

– В Киеве с семнадцатого по двадцатый год власть менялась четырнадцать раз! Наш народ хаотичен. Он не способен самостоятельно образовать крепкую государственность.

Петлюровец, поскольку фактически Мороз слово в слово повторял его мысли, отозвался вполне искренне:

– Это правда. Хотя и горькая.

– Украина может жить только под чьим-то протекторатом. Притом протекторатом жестким. Порой кровавым. Сразу доведу до ваших ушей конфиденциальное: принято решение – Украине с Россией вместе не быть. Кем принято? Теми людьми, которые дирижируют оркестром в цивилизованной части нашей планеты.

При упоминании цивилизованной части планеты голос Мороза невольно завибрировал – подобострастно и торжественно. Сам он еще не стал частью «цивилизованного человечества», но уже готов ему рабски служить, послушно бросая в топку жизни своих соплеменников. Нормальное мышление колониального вождя.

– И что это значит для нас? – осведомился Петлюровец.

– А это означает варианты. Как вы считаете, какое из государств будет там хозяином?

– Польша? – заинтересовался я.

– Единственный разумный вариант, не находите ли? – с видом успешного коммивояжера, втюхивающего домохозяйкам швейные машинки «Зингер», улыбнулся Мороз.

– То есть собственной свободной страны нам не видать? – возмутился я. – Тогда в чем смысл биться в кровь?

– Смысл? – Мороз посмотрел на меня как на неразумного подростка. – Власть? Так управлять территорией непосредственно все же будем мы. Притом с гетманской булавой, гимном «Ще не вмерла Украина» и прочими приятными украинскому сердцу излишествами. Или будут править большевики. Вас что больше устраивает?

– С Советами нам не по пути, – твердо отчеканил я.

– Точно. Тут самое удивительное в том, что большевики нам сильно помогли. Сами того не желая, выковали оружие против себя. Прирезали Украине земли. Проводимая ими коренизация всколыхнула все застарелые боли, желания, аппетиты и галичан, и прочих малороссов. И мы эти козыри используем. – Мороз помял сигару и отложил ее, торжественно объявив: – Начинается новое перекраивание границ. Опять благословенный Запад сходится в борьбе с варварским Востоком. Европа против России. Прогресс против дикости. И через Украину идет тот разлом, который похоронит рано или поздно варваров. Важен первый шаг.

– Восстание? – спросил я.

– Именно! Все, конечно, сразу не откусим. Но потесниться большевикам придется. А дальше… Ох, дальше, – мечтательно протянул он. – Меч, кровь, возмездие… В общем, плод созрел. И теперь вопрос о вас. Вы хотите в этом саду быть огородниками или удобрением?

– Огородниками, – решительно произнес Петлюровец. – Борцами с сельхозвредителями. Против большевиков не то, что с поляками. С чертом с рогами в союз готов вступить.

– Только вопрос, какая доля плодов причитается нам? – прозвучал моими устами практичный голос разума.