— Ты слишком взведена. Я все понимаю. Это кошмар, ужасный кошмар. И он не закончится, пока… пока…

— Пока что? — спросила Джеми, готовая разреветься, несмотря на все усилия.

— Пока ты не поговоришь с Томом, — ответили Энн-Мери, поднимая свою сумку. — Пока ты не услышишь о случившемся от него самого. Пока не узнаешь правду.

— Но я уже знаю правду! — возразила Джеми, презирая себя за истерический голос. — И не хочу ее слышать! Вот в чем все дело, понимаешь? Все дело в правде! В том, что Том оказался в ювелирном магазине. Разве не понимаешь? Я не хочу, чтобы правда оказалась правдой!

Энн-Мери положила руки ей на плечи. Джеми поежилась. Ее плечи дрожали, как будто она вот-вот собиралась заплакать. Но вместо этого она отстранилась от подруги, подхватила свою сумку и объявила:

— Я пойду к Тому. Поговорю с ним, чтобы услышать правду от него. Я должна все знать.

Она захлопнула шкафчик. В раздевалку вошли светловолосых и очень тощих девчонки. Они от души веселились.

Одна из них шутливо толкнула другую, и они дружно рассмеялись.

Джеми поглядела на них с завистью.

Придется ли ей когда-нибудь смеяться?

Эти двое выглядели так, будто их не волновало ничто на свете. Вскоре они перехватили ее взгляд, и она быстро отвернулась. Девчонки снова засмеялись.

— Моя тетя живет в Берсфорде, но я могу отвезти тебя к Тому, хоть мне и не по пути. Подумаешь, задержусь немного.

— Не надо, — ответила Джеми. — Я не хочу, чтобы ты опоздала. До автобусной остановки всего два квартала.

Воздух в холле был влажным и жарким. За столом у входа сидя дремал вахтер.

— В самом деле? Ты уверена, что тебе ничто не угрожает?

— Все будет нормально, — пожала плечами Джеми. Но она знала, что нормально больше никогда не будет.

Они открыли двери, вышли на улицу, под яркое солнце, и тут же прикрыли глаза руками.

— Какой чудесный день! — воскликнула Энн-Мери.

— Я ничего не вижу! — откликнулась Джеми, ища в сумке солнечные очки, и лишь потом вспомнила, что забыла их дома.

Энн-Мери сбежала по ступенькам и направилась к машине.

— Я позвоню от тети. Если тебя не будет дома, то скажу твоим родителям тетин номер.

— Ладно, — ответила Джеми почти шепотом. Она почувствовала вдруг неожиданную слабость. Ослепительное солнце сделало ее еще беспомощнее.

Неужели вправду нужно идти к Тому?

Неужели она, сидя у него в комнате, скажет

— Знаешь, что? Я видела, как ты вчера застрелил старичка в ювелирном магазине.

Может быть, лучше сквозь землю провалиться?

Может быть, растаять под этим жарким солнцем? Таять, таять до тех пор, пока от нее останется лишь белое пятнышко на тротуаре?

Нет.

У нее не было выбора.

Джеми повернулась, все еще ощущая слабость, и двинулась к автобусной остановке, с трудом переставляя ноги. Они как будто совсем не хотели идти. Даже, кажется, тянули назад.

— Берегись!

Мимо промчался мальчишка на мотоцикле, который казался слишком большим для него.

Она еле успела отскочить. Мальчишка повернул голову и ухмыльнулся. Потом скрылся за углом.

Сердце бешено забилось, но Джеми заставила себя двигаться дальше. Шаги становились все медленнее. Да что с ней такое? Она едва успела увернуться от мотоцикла, и ее чуть не задавили.

Джеми переходила улицу. О том, что нужно поглядеть по сторонам, она вспомнила, когда была уже на середине пути. Сощурилась от яркого солнца и пошла дальше.

Белка, стоявшая у подножия дерева, махая хвостиком, глядела на нее.