Изменить размер шрифта - +
Конечно, революция требует жертв. Но что же теперь? Фарш невозможно провернуть назад. Это все уже прошлое…

— Но если прошлое не осмыслено, не извлечены уроки — оно влияет на настоящее. И оно может повториться! — наставительно заметил Аркадий.

— Не понимаю. Как конкретно оно влияет?

Аркадий вздохнул.

— Вот так, в двух словах… Да вот хотя бы один пример. Тысячелетиями люди формировали систему права. Кодексы, своды законов, уложения о наказаниях и о степени вины. КБР при всех его недостатках тоже должен был придерживаться хоть какого-то закона. А что теперь? Законов не существует, они полностью отменены! То есть в обществе воцарился беспредел.

— Но ведь существует Этический Кодекс! — возразил я.

— Но он не имеет силы закона, это набор рекомендаций. Каждый может толковать его так, как заблагорассудится. И что такое сейчас наша ОЗ? Общественная Защита! Да это по сути тайная карательная организация, способная кого угодно уничтожить, наказать как угодно без суда и следствия! — он взглянул на мое лицо и смягчился, — Я понимаю, что фактически такого не происходит, что это кажется преувеличением. Но суть остается той же — организация, которая не связана законом, не подчиняется закону, но имеет карательные полномочия. То есть, разумеется, эти полномочия имеет только совет — но ведь многое зависит и от самой ОЗ! Разве все это нормально? Мы вернулись к доисторическому миру, к сообществу кроманьонцев, где крикуны решали, кто виноват, и кому жить или не жить!

— Гм… — я не знал, что сказать на это. Определенный резон в словах Аркадия прослеживался. Но все это представлялось мне нелепым преувеличением.

— И это лишь один из примеров. На самом деле наше общество вовсе не так благополучно, как может показаться! И проблема наша — в том, что мы не учимся на ошибках прошлого!

Он коснулся виска — типичный жест человека, задействующего комм. У всех нас комм-нейроимплантат вживлен в височную кость, это практически еще один орган — не знаю, как люди раньше без него жили. Как будто без глаз и ушей. Чтобы работать с коммом, не нужно двигать руками — но машинально многие подносят палец к виску, такая привычка.

— Я кину на твой комм один файл. Это книга. Почитай на досуге, узнаешь много интересного.

— Угу, спасибо, почитаю, — я ощутил движение в собственном комме и мысленным приказом принял файл.

— И заходи почаще к нам на Тройку. Поговорим еще.

— Да, пожалуй, буду заходить, — искренне согласился я. В этот момент Аркадий показался мне, возможно, будущим другом. Странно — он так не похож на большинство, да и вообще человек не моего уровня — ученый, будущий директор. Но с ним почему-то легко. И интересно. Его слова… над ними стоит подумать.

Я выбрался в ангар и стал искать ближайший курсовик — маленький автопоезд, курсирующий меж станциями и базами Цереры.

 

Космос совсем не так красив, как кажется на фотографиях, сделанных с Земли. В Космосе мало цвета, преобладает чернота; во мраке — немерцающая звездная сыпь, иногда ослепительный фонарик солнца. В системе Юпа красивее — там над спутниками нависает сам гигантский шар Юпитера. На Марсе есть атмосфера, и там — цветные, желтые и красные пейзажи.

Быстрый переход