– Все в порядке. Я успокоил Тимми. Бедняга с ума сходил от волнения.

Он хотел было забраться на переднее сиденье, но передумал.

– Подожди минутку, – сказал он. – Пожалуй, стоит сейчас это сделать. Вылези, я хочу показать тебе кое-что.

На заднем сиденье лежала большая картонная коробка, наполненная банками консервов и пакетами с крупой. Бэд начал опорожнять коробку.

– Ну-ка, помоги мне. Складывай все это на пол. Недоумевая, что это значит, Том помог выложить все из коробки. Со дна коробки Бэд извлек нечто, напоминающее кусок белой материи.

– Нельзя держать это на виду, – объяснил он. – Вдруг тебя остановят или еще что. Помнут тебе крыло, а какой-нибудь полицейский остановит тебя и заодно проверит, не прячешь ли ты в машине наркотики. Я его не виню, но поэтому и надо соблюдать осторожность. Особенно человеку моего положения.

– Я не понимаю, о чем речь?

Бэд вложил в руки Тома сложенный материал. На нем была какая-то надпись, но в тусклом свете Том не мог прочитать ее. Он снова спросил, что все это значит.

– А ты не догадываешься?

У Тома мелькнула одна догадка, но она была настолько дикой, настолько несовместимой с мистером Омером Томасом Райсом, что он промолчал, боясь показаться смешным, если ее выскажет, и только отрицательно покачал головой.

– Сын, перед тем, как мы выехали, я сказал, что собираюсь открыть тебе один очень важный секрет. Думаю, ты достаточно взрослый, умный и надежный парень и никому не проболтаешься о том, что узнаешь, – даже в этом безлюдном месте Бэд понизил голос почти до шепота: – Том, это ку-клукс-клан.

По позвоночнику Тома прошел холодок. Он был неприятно потрясен, обеспокоен, не хотел верить услышанному, но в то же время испытывал возбуждение и любопытство, словно был участником захватывающего приключения. И немалый страх.

– Я бы ни за что не догадался, – ответил он.

Бэд засмеялся.

– Так и было задумано. Я держу эти вещи спрятанными в ящике у себя в конторе. Пойдем, пора двигаться. Я расскажу тебе об остальном по дороге.

Том искоса бросал взгляды на Бэда. Конечно, было бессмысленно думать, что Бэд вдруг станет выглядеть иначе, и все же он выглядел иначе. Перед мысленным взором Тома стоял образ Бэда, невероятный образ в белом балахоне и высоком, остроконечном, как у колдуна, колпаке, совершающего какой-то церемониальный обряд перед горящим крестом. Сейчас они направлялись именно к такому месту. Сердце у него бешено заколотилось.

– И как давно ты?.. – начал он.

– Я был тогда молодым человеком, это было примерно в то время, когда ты родился. Но интерес к клану возник у меня с детских лет. У меня был дядя, двоюродный дядя, если быть точным, просвещавший меня относительно вещей, о которых знать мне было не положено. Он очень любил поговорить. Все знали, что Генри не умеет держать язык за зубами. Либо он доверял мне, либо, как я сказал, не мог держать рот на замке. Кстати, тебе я все это рассказываю, зная, что ты не проговоришься. Никому, Том, даже Тимми ни слова, ясно?

– Ясно. – «Уж конечно не Тимми», – подумал он и спросил: – А маме? – Мама наверняка об этом не знала.

– Боже правый, мог бы и не спрашивать, и так понятно. Твоя мать от меня отречется, если узнает, как пить дать. Она ненавидит все, за что выступает клан, – Бэд вздохнул. – Я бы хотел откровенно поговорить с ней – в клане ведь есть и женские филиалы, – но это, увы, невозможно. И она, и эти ее тетушки – прекрасные, умные женщины, но они не понимают того, что происходит в мире. Да, жаль, что я не могу сказать ей об этом. Это единственное, что я от нее скрываю, – Бэд снова вздохнул.