– «Белые плечи».

– О, твои белые плечи… И белая грудь… И все остальное… А знаешь, я проголодался. Сделай мне сэндвич.

Кухня, как и весь дом, была предназначена для большой семьи. Фарфоровая посуда в буфете – тонкий китайский фарфор, сияющие медные кастрюли на полках до самого потолка, две плиты – электрическая и редко используемая, но начищенная до блеска, старинная, отапливаемая углем. Аккуратная связка дров, приготовленная в углу для растопки камина в зимние вечера. Кружевная паутина вьющихся растений на окне.

– Люблю наш дом, – сказал Бэд. «Мой дом – моя крепость». Да, и каждый должен защищать эту крепость, не щадя своих сил. Это я понимаю.

– К счастью, у нас в Америке нет враждебных сил, против которых надо оборонять свой дом.

– Напрасно ты так уверена. Старый уклад под угрозой. Его ненавидят евреи, негры, люмпены. О католиках я этого не скажу, я знаю среди них порядочных людей, но для них на первом месте преданность Папе. Не Америке.

– Не хочешь ли кусочек кекса? Я испекла два, один тетушкам в дорогу.

– Спасибо, не стоит мне есть сдобу, я уже выпил сегодня пару пива. Лишний вес – реальная угроза для меня. – Он откинулся на спинку стула и откусил кусок сэндвича. – Один приятель рассказал мне, что на улице Фейрвью поселилась пара черных. Купили дом Блейров. Хорошенькое дело!

– Да, мне сказала Лу Фостер.

– Такой прекрасный район и вдруг вселяются эти вшивые подонки.

– Они имели право купить этот дом, – возразила Лаура.

– Закон можно обойти. Повысить цены так, чтобы они купить не смогли.

Пальцы Лауры сжали ручку кофейной чашки, но она возразила спокойно:

– А, может быть, они славные люди…

– Ну, может быть… Но, черт возьми, Лаура, будь же реалисткой!

– Я именно реалистка в этом вопросе.

– Но я рад, что не буду иметь с ними дела. Они все-таки не совсем рядом с нами поселились. Вот Ордвеи сумеют облить их холодом.

– Ордвеи? – Это были владельцы соседнего с домом Блейров дома. – Ну, и как они, по-твоему, будут себя вести?

– Ну, будут их игнорировать, – пожал плечами Бэд. – Глядеть сквозь них, словно они прозрачные.

Да, Грэйс Ордвей сумеет так себя вести. Выражение лица у этой дамы всегда было такое кислое, как будто она сосала лимон. А у мужа всегда было злое и чем-то недовольное выражение лица. Такая пара может напугать черных соседей.

Как-будто уловив ее страх, Бэд заметил:

– А знаешь ли, мне кажется, что на этой улице в скором времени случатся беспорядки.

– Что ты имеешь в виду?

– Кто знает? Но, конечно, многим людям это вселение черных совсем не по душе.

В душе Лауры закипала ярость.

– Да – таким людям, как ты, – сказала она, четко выговаривая слова. – Как ты, и, к сожалению, как Том, тоже.

– Том? – удивленно вскинул брови Бэд. – В чем ты нас – меня и его – можешь обвинить?

– Не в поступках, нет. Но ваши слова подстрекают тех, кто совершает поступки. Ваши идеи, ваши речи вдохновляют их, и в сущности вы так же виноваты, как и они.

– Я не виноват, что ты такая сердобольная, Лаура. Наверное, готова помочь любому ленивому негру, который клянчит милостыню, или еврею с подписным листом на сооружение Стены плача.