Лаура задумалась на минуту, потом сказала:

– Бетти Ли, достаньте, пожалуйста, корзину для пикников и протрите ее. Я отнесу Иджвудам холодный обед. Наверное, они со всей суетой переезда ничего себе не приготовили и будут рады, что не придется возиться с обедом.

– Как это на вас похоже, – в восторге воскликнула Бетти Ли. – Есть соседи и поближе к их дому, но им это и в голову не придет, как вы думаете?

– Да, я тоже так думаю, – отозвалась Лаура, вспоминая слова Бэда. – Будут смотреть сквозь них, словно они прозрачные…

Она встала со стула.

– В холодильнике есть жареный цыпленок. Я пойду в огород, нарву помидоров. Вчера я купила булочек, и мы с вами сделаем чудесные сэндвичи и салат.

– У вас золотое сердце! – снова восхитилась Бетти Ли.

В два часа дня Лаура стояла перед домом Блейров, – нет, Иджвудов, – с большой корзиной в руке. Молодая чернокожая женщина с веником в руке открыла входную дверь.

– Я Лаура Райс. Я принесла вам небольшой холодный обед, чтоб вам не готовить сегодня.

– О, как вы добры! Прямо не знаю, что сказать. Как вы добры! Вы – наша соседка? Из дома рядом?

– Нет, я живу на другой улице, Западной Дубовой. Но это совсем рядом, меньше полумили.

– О-о, вы шли целых полмили! И я держу вас на солнце, – зайдите же, пожалуйста, в дом!

Войдя в дом, Лаура увидела в холле нераспакованные картонки и узлы.

– Давайте отнесем корзину на кухню, – сказала она. – Салат надо положить в холодильник, он с цыпленком. А вот шоколадное печенье. По рецепту моей мамы.

– Столько хлопот для вас!

– Ничуть. Я люблю печь, меня это успокаивает. А ваш дом я знаю. Прекрасный мраморный камин и высокие потолки.

За домом был сад с зеленой лужайкой, на которой стоял манежик для грудного младенца – он уже ползал, а мальчик постарше катался на трехколесном велосипеде. Восьмилетняя девочка качалась на турнике.

– О, я вижу, дети уже освоили сад! – сказала Лаура.

– Да, именно это нам здесь особенно понравилось. Для детей просто замечательно.

– Кто-то мне сказал, что вы – учительница.

– Да, когда бэби подрастет, вернусь к работе. Дом, грудной ребенок и работа, – с этим мне не справиться.

Лаура увидела в раскрытые двери пианино и спросила, кто на нем играет.

– Я немного играю, но плохо. Купили-то мы инструмент для Синтии, она любит музыку, и мы надеемся, что у нее есть талант.

– Я учу игре на пианино.

– О, правда? Я мужу говорила – первым делом, как только устроимся, надо найти учителя для Синтии. Не скажете ли вы мне… не согласитесь ли вы или, может быть, вы считаете, что девочка слишком мала?

– Я должна сама вынести определенное впечатление, – откровенно объяснила Лаура. – Ненавижу заниматься с детьми, которых стремятся увлечь музыкой родители. Надо, чтобы они хотели сами.

Миссис Иджвуд на этот раз улыбалась со спокойной уверенностью.

– Не тот случай. Вы только послушайте ее, и увидите, что она любит музыку.

– Я рада буду послушать ее.

– Наверное, не сегодня. Ведь вы зашли на несколько минут.

В этой женщине была деликатность и спокойная грация. Она все больше нравилась Лауре.

– Я хочу послушать ее сейчас.

Маленькая девочка с огромными черными глазами и круто завитыми кудряшками вошла, поздоровалась и села за пианино.

– Что мне сыграть – вальс или марш?

– Вальс подойдет для такого праздника – ведь у вас новоселье! – сказала Лаура.