В том, что будущее лучше прошлого, которому приходит на смену, он был уверен не больше, чем в том, что возникающий миропорядок лучше старого. Во многих новых зданиях ему виделась какая‑то однообразная стерильность: как правило, это были группы башен из бетона и стекла, перемежающиеся террасами муниципальных домов из красного кирпича. Викторианские строения, такие как Бин‑Инг‑Миллз, фабрика Бенджамина Готта, возможно, выглядели немного более мрачными и ветхими, зато у них, что ни говори, было свое лицо. А может быть, подумалось Чедвику, он просто делается старомодным консерватором в том, что касается архитектуры; вот и к молодежи он относится так же. Хотя в сорок восемь лет еще рановато таким становиться. Он мысленно призвал себя быть терпимее к хиппи и архитекторам.

– Садись, Стэн, – пригласил Маккаллен, указывая на кресло напротив своего стола. Это был суровый, плотно сбитый мужчина, человек старой закалки; до пенсии ему уже было рукой подать. Строгий ежик седых волос, резкие, тяжеловатые черты лица, властный блеск прищуренных глаз. Поговаривали, что у него нет чувства юмора, но Чедвик считал, что есть, однако настолько мрачное и так глубоко запрятанное, что сослуживцы то ли не могут, то ли просто не хотят его отыскивать. Во время войны Маккаллен служил в десантных войсках, сам же Чедвик тоже повоевал более чем достаточно. Ему хотелось думать, что это создает между ними некую связь, хотя они никогда об этом друг с другом не говорили. Сближало их и шотландское происхождение. Мать Чедвика была шотландкой, а отец работал в свое время на верфях Клайдбанка. Чедвик вырос в Глазго, а в Йоркшир перебрался лишь после войны.

Чедвик сел.

– Не стану ходить вокруг да около, – начал Маккаллен, выбивая трубку в массивную стеклянную пепельницу. – Тут нашли труп в Бримли‑Глен, на большом поле, где в уик‑энд проводили фестиваль. Подробностей у меня пока немного. Рапорт пришел только что. Пока известно одно: жертва – молодая женщина.

– Ох, – вздохнул Чедвик, и у него засосало под ложечкой. – Я думал, Бримли – это в Северном Йоркшире…

Маккаллен заново набил трубку.

– Строго говоря, да, – наконец произнес он, выпуская клубы пахучего синего дыма. – Сразу за границей графства. Но они же сельские бобби. Убийств у них там бывает не так уж много, время от времени кто‑нибудь развлекается с овечками, вот и все. У них наверняка нет никого, кто справится с расследованием такого размаха, если учесть, сколько зрителей должно было прийти на фестиваль, вот они и обратились к нам за помощью. Я вспомнил про твои недавние успехи и подумал, что, может быть, ты…

– Все равно местным это не понравится, – заметил Чедвик. – Может, это и получше, чем когда твою провинциальную гордость ранит Скотленд‑Ярд, но…

– Всё уже обговорили, – произнес Маккаллен, устремив взгляд за окно. – Там у них есть детектив‑сержант, зовут Кийт Эндерби. Будешь работать с ним. Он уже на месте. – Маккаллен посмотрел на часы. – Давай‑ка выдвигайся, Стэн. Констебль Брэдли ждет с машиной. Док скоро туда подъедет, он хочет забрать тело и поскорее сделать вскрытие.

Чедвик всегда понимал, когда спорить бесполезно. В этом году он распутал целых два убийства, а теперь на него навалили еще и третье! Чертовы хиппи. Бумажная работа вдруг показалась ему не такой уж скверной. Терпение, напомнил он себе. Встал и покорно направился к двери.

*

Трудно было подобраться к телу по этому полю, не испачкав обуви. Чедвик вполголоса ругался, видя, как его с такой заботой начищенные черные ботинки‑броги и штанины ниже колена заляпываются бурой грязью.