— Что? — мгновенно вспыхнул Врабий. — Да ты что же, лисья твоя морда, себе позволяешь? Ты меня в убийстве моего шурина обвинять вздумал?

Лис, хотя и выглядел трусовато, но трусом не был. Он поморщился, и сказал:

— А я тебя, воробышек, по имени не называл. И в убийстве я тебя не обвиняю, а только спрашиваю — не замыслил ли ты на княжение сесть?

— А хоть бы и так, — вдруг подбоченился Врабий и выпятил грудь. — Пора уже нам до чего-то договориться. Еще отец мой на воеводстве был, когда договариваться стали. А нынче уже десять лет прошло. Сколько можно эту веревку-то тянуть? Пора уже Бранскому княжеству хозяина обрести.

— Так ты не юли, ты напрямую скажи, — не унимался Лис, хотя и так все было понятно. — Уж не ты ли этим самым князем хочешь быть?

— А может и я, — ухмыльнулся Врабий.

К разговору подключился и Вран. Видимо, старый воевода пропустил мимо ушей слова Лиса о змее, которая, вполне возможно, заползла в его владения совсем не случайно:

— А что такого? Врабий — мужчина видный, воевода справный. Чем он не князь?

Со своего места поднялся еще один воевода, судя по всему — тот самый Стрежень, который был на стороне Врабия:

— Я тоже, братья-воеводы скажу, что пора нам князя избрать. Доколе княжество Бранское без хозяина стоять будет? А Врабий — человек надежный, воевода умелый. В его селе у него порядок, воины накормлены, делом заняты, а пахари в деревнях все при деле. Голодных никого нет.

— А что, у нас у кого-то непорядок? — произнес кто-то. — Или пахари голодными остаются?

— Вы это бросьте, — упрямо мотал головой Лис, — какой из Врабия князь, он же воробушек ещё?

Народ зашумел. И впрямь — мол, чего это Стрежень хвастается Врабием? У всех все в порядке.

Клёст следил за этой перебранкой, что-то соображал, кажется он отключился, такого развития событий он точно не ожидал. Странно, вроде бы. Ведь воевода знал примерный расклад сил. Или его выбило из колеи заявление Врана о свадьбе и о том, что самый сильный из воевод принял сторону его соперника?

Ярослав поймал изумленный взгляд Замайлы, направленный на Клёста. Понять воеводу-соседа можно. Ведь Клёст, судя по всему, до этого развернул целую кампанию — предвыборную агитацию провел, а тут сидит сиднем и ждёт, пока у него из-под носа княжество уводят.

Ярослав собрался толкнуть своего воеводу — мол, давай, скажи что-нибудь, но тот уже и сам поднялся с лавки.

— Братья, ну к чему ругаться? — примирительно сказал Клёст. — Брат-воевода Лис, я думаю, нам только порадоваться нужно, что у дочери Врана появится статный и красивый жених, и прекрасная новость, что среди нас появится воевода с такой большой дружиной.

Раздался гул, потому что Клёст произнес вслух то, о чем думало большинство воевод, но пока не высказывали своих мыслей вслух. А тот, между тем, продолжил свою речь:

— А вот что до того, что должны мы под князем ходить — и тут все верно. И мы с вами уже давненько над этим бьемся, но решить не можем. Нужен нам князь, ох, как нужен. Но вот кто им станет?

Клёст замолчал, затем оглядел воевод, что сидели и не участвовали в споре, словно бы приглашая их к разговору. И дождался. Поднялся один из воевод, и сказал:

— Я, вот что, братья хочу сказать…

— Ишь, а чего это вдруг Беляй-то заговорил? — не удержался от укола Лис.