|
Это негодяй самой непроницаемой скромности: невозможно было выпытать у него ни одного слова. Я предполагал, что какая-нибудь важная причина помешала вам самому приехать ко мне, и, любопытствуя узнать эту причину, я употребил все силы, чтобы допытаться от вашего таинственного комиссионера, в чем дело… Но, кажется, было бы легче заставить разговориться статую! Однако в каком бы месте вы ни находились, я все-таки желаю, чтобы фортуна вам улыбалась.
Вы очень меня обяжете, если пришлете мне сто тысяч экю, в которых я очень нуждаюсь. Вполне полагаюсь на вас. Зато, любезный кавалер, прошу вас считать меня в числе самых преданных ваших друзей. Маркиз де Т…» Рауль разорвал оба эти письма на бесчисленное множество крошечных кусочков, которые разбросал вокруг своей кровати.
Слуга тотчас повиновался и через минуту принес все требуемое. — Пиши под мою диктовку, — продолжал кавалер. Жак с замешательством почесал себе ухо. — Я пишу почти так же, как написала бы муха, которая, упав в чернильницу, вздумала бы прогуляться по бумаге… — Не страшно, — отвечал Рауль, — только бы можно было разобрать; этого достаточно. Притом то, что я тебе продиктую, очень коротко. Жак поспешил повиноваться своему барину. — Ты готов? — спросил Рауль. — Готов, — отвечал слуга. Рауль продиктовал следующее: «Перешлите как можно скорее, в отель улицы Св. Доминика сто тысяч экю, золотом. Шкатулка, в которую вы положите золото, должна быть послана в Париж за печатью Пале-Рояля». — Это все, — сказал Рауль. — Подписи не будет? — спросил Жак. — Нет, не нужно… Регент возвратил тебе перстень, который ты передал ему? — Возвратил, вот он. — Возьми в черепаховой шкатулке палочку сургуча и зажги свечу. — Готово… — Теперь приложи печать этим перстнем, внизу письма вместо подписи, сложи письмо и напиши адрес так: «Господину Жоржу Вильсону, управителю. В Замок Бом, через Сен-Жермен». Рауль рассмотрел надпись, велел запечатать письмо гладкой печатью и потом спросил: — Каким образом ты приехал из Парижа? — Верхом. — Где твоя лошадь? — Привязана у двери… — Садись на нее и скачи галопом в Сен-Жермен; там отдай на почту это письмо. — А потом? — Потом возвращайся сюда, ты будешь мне нужен. Слуга вышел, и Жанна, подстерегавшая конец разговора, тотчас же вошла в комнату. — Мое возлюбленное дитя, — сказал ей Рауль, — поговорим о будущем… Позвольте мне рассказать вам о своих планах. — Вы знаете, — отвечала Жанна, — что ваша воля будет моей волей, а ваши желания моими… — Нет, — возразил кавалер. — Напротив, я хочу советоваться с вами обо всем и желаю, чтобы ваши ответы на мои вопросы всегда были истинным выражением ваших мыслей… — Я буду поступать по вашим желаниям, — отвечала девушка. — Итак, Жанна, скажите мне прежде всего, дорожите ли вы этим домом? — Я провела здесь единственные счастливые дни моей жизни, дни моего детства… Я здесь выросла… Мать моя здесь умерла… — Значит, вы дорожите им, не правда ли?.. — Да. — Позвольте же мне предложить вам этот дом как свадебный подарок. Я выкуплю его у вашего кредитора, которому он принадлежит… — Я приму этот подарок с величайшей радостью. |
