— Вы хотите денег вперед? Сколько же дать вам?

— Половину платы.

— И сколько же составит вся сумма?

— Двадцать пять луидоров.

— Вы недоверчивы!

— Что же делать!.. Меня часто обманывали.

— Если я дам вам столько, сколько вы хотите, когда вы приметесь за дело?

— Сейчас же.

— А когда я получу нужные для меня сведения?

— Может быть, дня через три, во всяком случае не позже, как через три недели. Это зависит от того, какие затруднения встретятся мне…

— Вот вам пятнадцать луидоров.

— Благодарю.

— Я дам вам еще пятнадцать, получив ответы на мои вопросы. Вы видите, что это составит тридцать луидоров вместо двадцати пяти, которые вы просили…

— Вы поступаете благородно, — заметил Матьяс. — Зато вам и служить будут усердно. Где я вас увижу?..

— Здесь, через четыре дня, в это же время.

— Через четыре дня навряд ли я буду в состоянии удовлетворить вас вполне, но все-таки сообщу что-нибудь.

Рауль простился со своим агентом. Позже мы объясним нашим читателям, каким образом Матьяс Обер не знал Рауля, между тем, как кавалер обратился прямо к нему со своим поручением. Кстати заметим здесь, что если некоторые вещи покажутся темными и неправдоподобными в первых частях этой истории, то все объяснится впоследствии, и, надеемся, ко всеобщему удовольствию.

Вечером на четвертый день кавалер воротился в кабак, вероятно, для контраста называвшийся Союзом Марса и Венеры. Обер уже сидел на своем месте. Стоявший перед ним огромный стакан, наполненный водкой, доказывал цветущее положение его финансов. Очевидно, он был пьян, но опьянение не лишало его разума, спокойствия и совершенной ясности.

— Я всегда думал, что нехорошо хвалить самого себя, — сказал он Раулю, как только тот сел возле него, — но сегодня я могу сказать без хвастовства, что я славно заработал свои денежки…

— Вам удались ваши поиски? — спросил кавалер.

— Черт побери! Разве когда-нибудь Матьясу Оберу, прозванному Рысью, не удается что-либо?

— Вы без сомнения, принесли с собою сведения, собранные вами?

— Принес.

— Покажите же мне…

Матьяс подал Раулю сверток бумаги, старательно запечатанный, говоря:

— Я человек добросовестный и хотел поступить так же благородно, как и вы. Я велел переписать начисто мои заметки одному моему приятелю, публичному писцу с редкими достоинствами, который когда-нибудь вступит в Академию… Это мне стоило луидор, ни более ни менее. Зато отлично переписано; впрочем, судите сами.

Рауль сорвал печать с бумаги, поданной ему Матьясом, и прочел следующее:

«Донесение, представленное кавалеру Раулю де ла Транблэ об особе, называющейся Антонией Верди».

— Вы меня знаете? — вскричал Рауль, прервав свое чтение.

— Как же, — отвечал Матьяс, — если вы мне дали работу, то почему бы мне было не узнать, на кого я работаю.

Кавалер снова принялся за донесение, которое держал в руках. Оно начиналось следующими словами:

«Семь вопросов было предложено кавалером де ла Транблэ его нижайшему слуге Матьясу Оберу. Вышереченный Матьяс постарается отвечать на них так подробно, как только возможно. Кавалер согласится без труда, прочитав нижеследующее, что исследования были доведены так далеко, как только возможно.

Первый вопрос: где живет Антония Верди? — Она живет на улице Жюссьеннь, номер 7, в» Лионской Гостинице «.

Второй вопрос: откуда она? — Из Марселя и, без сомнения, из Италии, но на точность сведений можно полагаться только со времени появления ее в Марселе.