— Он дурно провел ночь, не так ли? — спросила она.

— Ужасно!.. — отвечал слуга.

— Что же с ним было?..

— Почти тотчас, как вы ушли, с моим бедным кавалером сделалась горячка. Он бредил, не узнавал меня, говорил беспрерывно самые безумные и бессвязные вещи; потом мало-помалу слабость заступила это ужасное волнение, он заснул и вот уже около двух часов погружен в сон, который еще продолжается…

— Что делать? — прошептала Жанна.

— Я ждал, когда вы придете — нужно сходить за доктором в Сен-Жермен.

— Да, вы правы… — сказала девушка, — ступайте, ступайте скорее.

— Насколько я мог судить о расстоянии вчера вечером, — продолжал слуга, — отсюда до города должно быть недалеко…

— Если вы поторопитесь, вы вернетесь меньше, чем через час.

— О! Я не буду терять ни минуты! — вскричал Жак.

И, присоединяя действие к словам, он поспешно вышел. Жанна заперла за ним дверь и медленно вернулась, размышляя обо всем, что было горестного в ее положении. Что она скажет матери? Как извинится за то, что нарушила ее приказания? А с другой стороны, как их исполнить?.. Как сказать этому несчастному больному, может быть, умирающему: «проснитесь и оставьте дом, в котором вас не хотят более видеть…» Жанна предпочитала перенести гнев матери и подвергнуться ее несправедливым упрекам. Однако, готовясь вынести грозу, она пошла посмотреть, не проснулся ли де ла Транблэ.

Рауль все еще спал. Разбросанные в беспорядке волосы отчасти закрывали его лоб, выказывая почти женскую белизну его. Сжатые брови и трепещущие губы показывали страдание, несмотря на сон. Мы уже знаем, что Рауль был хорош собой. В эту минуту в красоте его было что-то настолько трогательное, что сердце женщины не могло устоять перед чувством нежного сострадания.

Жанна долго на него смотрела и, возвращаясь к матери, была счастлива при мысли, что сможет пострадать за этого молодого человека, такого бледного и прекрасного. Почти всегда, о! дочери Евы, преданность в вашем сердце показывает дорогу любви!

— Ну?! — с живостью спросила больная, как только Жанна вошла в ее комнату. — Уехали они?..

— Нет, матушка, — отвечала Жанна с твердостью.

— Как нет?.. Я слышала, как отворили и затворили дверь на улицу?

— Вы не ошиблись… это слуга пошел в Сен-Жермен…

— Конечно за каретой, чтобы увезти своего господина?..

— Нет, привезти доктора к умирающему кавалеру…

— Доктора? — закричала больная. — Доктора?.. стало быть, эти два авантюриста навек поселились в моем доме?.. Разве нужен доктор для пустого ушиба?.. Для царапины… Тогда как я медленно умираю без врача!.. Каково это?.. А позвольте спросить, кто заплатит за визит этому доктору?..

— О! Будьте спокойны, матушка… — отвечала Жанна с горечью. — Этот больной не будет стоить вам ничего: он богат.

— Богат!.. Откуда ты знаешь?.. Ты веришь, может быть, тому, что сказал тебе слуга?.. Разве ты не знаешь, что люди лжецы?.. Что самые бедные более всего говорят о богатстве?..

— Мне ничего не говорили, матушка, я сама видела.

— Что?.. Что ты видела?

— Золото этого незнакомца.

— Верно, несколько жалких луидоров.

— Тысячи луидоров, матушка, полный чемодан, и такой тяжелый, что слуга насилу его дотащил… когда слуга хотел снять чемодан с плеч, он уронил его… кожа треснула от тяжести и деньги покатились по полу…

— И ты дотрагивалась до этого золота?.