Миссис Уилстэк занялась кофе, а Джин и Софи принялись мыть тарелки, причем Софи тихо ворчала на Мэтта.

— Это так естественно, — возразила Джин. — Он же ребенок. Разве ты в двенадцать лет не пыталась увильнуть от мытья посуды?

Вдруг Джин заметила, что Софи смотрит на нее явно оценивающим взглядом.

— Откуда ты родом? — спросила Софи вдруг, не предполагая, что этот больной вопрос задевает Джин больше любой шутки или колкости.

— Сейчас мой папа в Новой Гвинее... значит, я оттуда, — ответила она и добавила, чтобы пресечь дальнейшие расспросы: — Когда я была маленькой, мама научила меня мыть серебро — его надо положить в горячую воду с аммиаком, а потом — в мыльный раствор. Тогда ложки и вилки блестят.

То ли Софи поняла намек Джин, то ли ее не интересовала эта тема, но она ответила:

— К черту мытье посуды — с аммиаком или без.

Джин всегда мыла посуду быстро, и стопка тарелок уменьшалась на глазах.

— Надо тебе поехать как-нибудь с нами на гольф, — заметила Софи. — Фантастическая игра.

Ее замечание можно было перевести так: «Если не играешь в гольф — не живешь».

— Спасибо, я знаю, — ответила Джин. — Я играла в гольф, и немало.

— Так нам как-нибудь надо сыграть вместе! — удивленно воскликнула Софи, а Джин в свою очередь задумалась — часто ли Софи говорит «как-нибудь» и предполагает ли это определенный день и час.

Она уже знала, что гостья живет в городке неподалеку от Перта, который находился в семидесяти милях от Стирлинг-даунс. Что ее так привлекало в здешних местах? Полей для гольфа кругом было навалом... Очевидно, дело в Хью, — решила Джин и отругала себя за собственное любопытство, но тут же нашла ему оправдание — ведь у нее не было своей семьи, так что все, связанное с ее новыми друзьями, волновало и интересовало девушку. Впрочем, что касалось Хью, не интересоваться им было просто невозможно... Тут Джин вспомнила, что ей надо быть осторожной, очень осторожной...

С посудой было покончено, и Софи крикнула в сторону кабинета:

— Эй, герои, отнесите поднос с кофе.

На пороге кухни появился Энтони.

— А что Хью? Спит?

— Пока нет.

— Ладно, бери поднос и не разлей кофе. — Когда Энтони ушел, Софи укоризненно повернулась к миссис Уилстэк. — Вы портите их.

— Знаю, дорогая, но они так много работают на ферме... Хью вызывают в любое время дня и ночи... Не могу же я допустить, чтобы мальчики делали мужскую работу, а потом возвращались домой, и еще помогали женщинам.

— Но вы тоже работаете на ферме, да, к тому же, за двоих.

— Верно, Софи... И мне это нравится... Это моя жизнь.

Когда они вошли в кабинет, Хью сразу встал и предложил кресло, на котором сидел, но миссис Уилстэк ушла в уголок на стул, а вот Софи не отказалась. Джин досталось другое кресло. Пока Энтони разливал кофе, Джин не могла отвести глаз от места, где еще утром лежала записка, адресованная «милой». Ни конверта, ни листка уже не было. Единственным человеком, который входил в тот день в кабинет, была тетя Силла, но она, кажется, не проявляла никакого интереса к Хью, и вообще приехала, чтобы повидать Энтони. Зато Софи влетела в дом, как комета, и утащила Хью играть в гольф, так что он вполне мог предполагать, что в суете сборов забудет о важном деле, и поэтому написал записку подруге. Джин очень хотелось спросить, неужели Хью так забывчив, и зачем он называет кого-то «милой», если считает себя закоренелым холостяком. Она решила, что когда-нибудь задаст эти вопросы, по крайней мере, если между ними возникнет дружба, подобная той, что существует между Хью и Софи.