– Мэрамэни, расскажи мне о Мудрых.

– Рассказать? Но Бог знает все.

– Не этот Бог, – сухо сказал Кирк. – Расскажи мне.

Она опустилась на колени около него, с удивлением рассматривая его комбинезон.

– Мудрые? Они привезли нас сюда издалека. Они выбрали главного лекаря, чтобы он хранил секрет храма и использовал его, когда небеса потемнеют. – Она потянулась, чтобы дотронуться до его спины.

– Здесь нет шнуровки, – сказала она озадаченно. – Как его снять?

Он знал, что краснеет, и чувствовал себя дураком. Наконец он мягко отстранил ее руку.

– И секрет передавался от отца к сыну? Тогда почему Сэлиш не воспользуется секретом? Почему народ в опасности?

Все еще озабоченная, она попыталась расслабить его пояс.

– Отец Сэлиша умер прежде, чем успел рассказать секрет.

Кирк взял ее за руки, когда две девушки в сопровождении Горо вошли в вигвам. Они поставили корзины с фруктами у его ног, и Горо, с почтением дотронувшись до своего лба, сказал:

– Народ славит имя твое. Но он не знает, как ты хочешь, чтобы тебя называли.

Кирк снова почувствовал мучительное бессилие.

– Как я хочу, чтобы меня называли? – было равнозначно "Кто я есть?". Он вспотел, пытаясь вспомнить хоть малейшую зацепку из прошлого, которое было скрыто от него. Он сказал:

– Кирк. Я хочу, чтобы меня называли Кирком.

– Кирк? – переспросил Горо.

Кирк кивнул. Он был измучен. Что-то в его лице напугало девушек. Они удалились, а Горо озабоченно спросил:

– Ты недоволен девушками?

– Нет. Они замечательные.

– Тогда, возможно, дело в нас и нашем образе жизни. Может быть, нам не удалось эволюционировать так быстро, как хотели Мудрые.

Кирк больше не мог этого вынести. Он сказал то, что, ему показалось, могло их успокоить:

– Ваша земля богата, а ваш народ счастлив. Мудрые не могут быть недовольны вами.

– Но ведь чем-то ты недоволен, – настаивал Горо. – Скажи, чем.

– Я… я не могу вам ничего сказать, кроме того, что я был здесь спокоен и счастлив.

К счастью, Горо казался удовлетворенным. Когда он ушел, Кирк повернулся к Мэрамэни:

– Почему они так уверены, что я могу спасти их?

– Ты пришел из храма. И разве не ты вернул жизнь мертвому ребенку?

Он схватился за голову.

– Мне нужно время, – сказал он. – Время, чтобы попытаться вспомнить.

Она положила одежды из оленьей кожи ему на колени.

– У нас много времени, мой Бог. Много покоя и много времени.

Простота, с которой она сказала это, была бальзамом для его израненной души. Напряжение спало.

– Да, – сказал он. – Спасибо тебе, Мэрамэни.

"Энтерпрайз" и астероид теперь мчались по параллельным курсам.

– Координаты, мистер Чехов?

– Тау восемь целых семь десятых, сэр. Бета – четырнадцать тысячных.

– Это наша цель – самое слабое место астероида, мистер Чехов.

Чехов посмотрел на Спока с благоговейным ужасом и уважением.

– Да, практически мертвый центр, сэр.

– Нацельте фазер на эту точку, мистер Зулу. Наибольшая интенсивность, узкий луч. Я хочу, чтобы эта трещина раскололась.

– Вы говорите, как резчик алмазов, Спок, – сказал Мак-Кой.

– Тонкая аналогия, доктор.

– Фазеры нацелены, сэр, – сказал Зулу.

– Мы будем стрелять, пока мистер Скотти сможет поддерживать энергию.