– А когда он рассорился с вашей Службой, то потребовал деньги обратно?

– Не совсем так. Но он сказал, что если его выгонят из директоров, то мне придется отдать деньги. Что это в моих интересах, чтобы он оставался в аэропорту…

– И тогда ты решил, что нанять киллера за пять штук – это дешевле, чем отдать пятьдесят штук долгу?

Лицо Воронкова стало белым, как гриб шампиньон.

– Что?

– Что слышал. Ты ему позвонил – но ты никак не рассчитывал, что он доедет до твоего дома.

– Но это абсурд! Мой телефон мог прослушиваться. Его телефон мог прослушиваться.

– Да. Мог, – сказал Сазан. – Но если бы убийцы действовали на основании подслушанного телефонного разговора, то они бы действовали после того, как разговор был подслушан. А мальчик уехал из дома до твоего звонка. Пять штук на киллера у тебя было. Пятидесяти штук для должника у тебя не было.

А проблема заключается в том, что за пять штук в Москве можно нанять только абсолютное дерьмо, которое ты и нанял. И дерьмо провалило работу, поскольку, во первых, обозналось в темноте, а во вторых, эти отморозки подстрелили еще одну тачку. Мою.

Так что с тебя двадцать штук на ремонт и двадцать штук пеней и штрафов. Въехал? Через два дня позвонишь вот на эту трубку и узнаешь, куда принести деньги. Не позвонишь – я тебе наглядно объясню, какого класса должен быть киллер. Диспозиция ясная?

Воронков хватал ртом воздух.

– Я не… Не я… Сазан поднялся.

– Извини, парень, – сказал он, – но у меня такой принцип. Если мою тачку разбил не я, то за ремонт платит тот, кто ее разбил. Если это не ты, то можешь найти того, кто это сделал. Я тебя с удовольствием выслушаю. Два дня у тебя есть. И советую тебе потратить эти два дня не на поиски новых киллеров. Пуленепробиваемых людей нет, но заказ на меня стоит гораздо дороже, чем сорок штук.

***

На следующий день, встав пораньше. Сазан подумал было: а не явиться ли ему в Рыкове на акционерное собрание. По зрелом размышлении он эту мысль оставил.

Рыкове был едва ли не самый далекий из московских аэропортов и уж точно самый неудобный. До начала перестройки это был вообще не гражданский аэропорт, а военный. В 1991 году, ссылаясь на всеобщую конверсию и демократизацию, местное военное начальство как то убедило власти выгородить в Рыкове полосы для коммерческих перевозок. Кое как построили пассажирский терминал, переделав его чуть не из склада, и потому Рыково занималось большей частью среднемагистральными грузовыми перевозками. Рыково был первый аэропорт, который стал принимать частные самолеты, превратив, с помощью евроремонта, бывшую казарму в роскошный VIP домик. Но уже через год частные птички стали гнездиться в куда более престижных Шереметьеве и Внукове, и Рыково засохло, скукожилось и ныне пребывало в коматозном состоянии необъявленного банкротства. Дорога к Рыкову была скверная, ехать было – не меньше часа (Сазан, разумеется, никогда в Рыкове грузовом не был, но при взгляде на карту выходило так), и Сазану расхотелось гробить еще один «паджеро» на гнусной полуасфальтированной трассе, большая часть которой вдобавок пролегала через изобилующий светофорами город спутник.

К тому же Шило, державший этот, как его – топливозаправочный, комплекс в аэропорту, мог не правильно истолковать действия своего коллеги.