– Ага. Извинился, снял при сослуживце трубку и: «Извини, Гоша, срочный базар есть. Я тут одного фраерка заказывал, а ты вместо него его сына чуть не замочил. Подгребай в „Соловей“ к шести». Так, что ли?

Муха поскреб в затылке.

– Чует мое сердце. Муха, – сказал Сазан, – что Воронков все таки к кому то побежал, и этот кто то был тот, кто присоветовал ему позвать домой нашего авиадиректора. И сидел этот кто то в том же здании, что Воронков, и может, даже на том же этаже…

Поднялся и закончил:

– Непонятная эта история. Муха. Нету у Воронкова бабок на полуоболочечные маслины. А те, у кого есть такие бабки, не будут нанимать первокурсников для стрельбы…

***

А поздно вечером, когда Валерий Нестеренко заехал в любимое казино «Соловей», кто то тронул его за плечо. Нестеренко обернулся и узнал Александра Шилова по кличке Шило. Валерий давно не видал авторитета и даже испугался, как тот изменился: глаза Шила были налиты кровью, зрачки сузились до размеров охотничьей дроби, и отечное лицо поросло двухдневной щетиной. За спиной Шила маячили два дуболома.

– Привет, Валерка, – сказал Шило с упорной сосредоточенностью человека, который совсем не трезв, но пытается изо всех сил выглядеть трезвым. – Там Миша Ивкин очень тобой интересовался. Большое ты на него впечатление произвел. Ты учти…

– Я что? – мирно сказал Нестеренко. – Качу себе мимо эмблемы «Мосфильма», вдруг свист, грохот, «мазда» передо мной улетает в кювет, задрав хвост, аки пикирующий бомбардировщик, мне тоже попало… Ну не люблю я, когда кто то себя с охотником перепутал, а мою тачку – с перепелкой. Нервный я… Ты бы на моем месте иначе поступил? Налитые кровью глаза Шила страшно блеснули.

– Там Ивкин чего то хвостом крутит, – прохрипел он, – ты ему услуги свои предлагал?

– Я нефтью не занимаюсь, – ответил Сазан. – И заниматься не хочу.

– Нефть, она как Шарон Стоун, – сказал, ухмыляясь, Шило, – ее все хотят, да не все получат.

– Фильтруй базар. Шило!

Авторитет пробормотал что то сквозь зубы.

Сазану эта встреча нравилась все меньше и меньше: авторитет был явно под кайфом, адекватно реальности не воспринимал и вдобавок демонстрировал все причитающиеся симптомы близкого нервного срыва.

– Имей в виду, – сказал Сазан, – пули были полуоболочечные.

– А стреляли хреново?

– Стреляли хреново. Концы с концами не сходятся.

– В этом деле вообще концы с концами не сходятся, – хрипло сказал Шило.

Он повернулся и пошел к игральным столам. Два дуболома в малиновых пиджаках послушно следовали за ним, как два танкера на буксире у щуплой баржи.

***

Два дня Нестеренко не было в Москве. Месяц назад одна из подотчетных ему фирм потеряла полмиллиона баксов: продала товар, а в оплату получила векселя…ского металлургического завода. А когда люди из фирмы поехали на завод отоваривать векселя сталью, то им сказали, что векселя фальшивые и что они уже не первые на этого мошенника попались.

В ментовке к проблемам подвластной Сазану фирмы отнеслись крайне прохладно и первым делом позвали смежников из налоговой – проверить, правильно ли оформлены акты покупки продажи, так что уже спустя час после начала расследования в фирме не знали, куда деться, и еле отвертелись, заплатив ментам и налоговикам пусть не столько же, сколько мошеннику, но все равно чувствительную сумму.

После этого фирма пошла с покаянным плачем к своей «крыше».

Сазан и московское представительство завода, недолго думая, хлопнули в газете объявление о том, что меняют сахар и нефть на векселя…ского металлургического завода, и мошенник, у которого еще оставалось поддельных векселей миллионов на двадцать, вскоре заглотил наживку вместе с крючком и леской.