Обстоятельства эти начали сплетаться в невидимую петлю еще накануне, когда для ежегодной международной выставки вертолетной техники на соседний военный аэродром стали слетаться новейшие «Камовы» и «Мили».
В связи с этим достославным событием начальник воинской части номер сто двадцать семь, хозяин соседнего аэродрома Рыково 2, генерал лейтенант Анастасий Павлович Сергеев отрядил наряды солдат – контролировать подступы к Рыкову и проверять приближающиеся к городу автомобили на предмет наличия в них иностранных шпионов и диверсантов.
Ход генеральской мысли проследить было довольно трудно, так как, еще раз повторим, речь шла о международной выставке. То ли генерал боялся, что иностранные шпионы увидят продукцию фирмы Камова на день раньше или, еще чего доброго, пролезут поверх бетонной ограды, сэкономив таким образом на билете, то ли, в виду ожесточенной конкуренции между отечественными и иностранными производителями вертолетов, кто то из участников выставки учинит диверсию против конкурента.
Не исключено также, что реальной движущей силой приказа были несколько офицеров, которые надеялись пополнить скудный семейный бюджет, остановив на дороге парочку трейлеров, следующих куда не надо без особых на то сопроводительных документов.
Так или иначе, приказ был издан, и в результате его недалеко от съезда с Алтыньевского шоссе обосновался военный пост в лице двух салабонов в бронежилетах и с «Калашниковыми» и прапорщика.
Понятное дело, что из легковушек служивые останавливали в основном иномарки – не потому, впрочем, что подозревали в их водителях иностранных шпионов, а потому, что не без основания полагали, что вероятность того, что владелец иномарки обладает всеми необходимыми для вождения документами, много ниже средней, а вероятность того, что в кошельке его завалялись лишние сто баксов, – напротив, много выше средней. Было уже около полудня, когда на траверсе поста возникло дивное видение: серебристый шестисотый «мере», управляемый не кем иным, как Алексеем Шиловым по кличке Шило, – вопреки известной аксиоме о том, что если в «мерее» едет один человек, то этот человек – шофер. По каким то своим делам Шило в полном одиночестве пылил в аэропорт. Прапорщик радостно взмахнул жезлом, и Шило остановился.
Дальнейшую картину событий восстановить было непросто. То ли прапорщик заметил под мышкой у Шила пушку, которую тот не особенно прятал в подвластном ему районе, то ли истрепанные наркотиками нервы авторитета просто не выдержали вида непонятных людей с автоматами, и он вообразил в них омоновскую засаду, а только когда солдат первогодок подошел к водителю и вежливо попросил у него права, Шило выхватил из под мышки «ТТ», всадил две маслины поверх броника прямо в изумленное лицо салабона и ударил по газам.
К чести солдат следует сказать, что они не растерялись. Прапорщик и первогодок попрыгали в «Жигули» и бросились в погоню. На их счастье, дорога в этом месте была настолько гнусна, что колдобины не позволяли «мерсу» с низкой посадкой показать всю свою прыть и легко оторваться от антикварной колымаги, изготовленной Волжским автозаводом аж в 1973 году. Однако та же самая причина – невероятные фигуры высшего пилотажа, отплясываемые обеими машинами посреди асфальтовых рытвин, – помешала обеим сторонам хоть сколько нибудь существенно продырявить друг друга. Энное количество пуль, выпущенное из двух автоматов и одного «ТТ», посбивало ветки с окрестных дерев и оставило отметины на бетонной стене аэродрома, а одна, особо отличившаяся маслина разбила стекло на первом этаже и на излете угодила в кипящую кастрюлю с борщом, до смерти напугав стряпуху.
Шило бросил «мере» у одного из панельных домов, прошмыгнул дворами и затворился в квартире. Как выяснилось впоследствии, это была квартира его бывшей любовницы, и ничего удивительного в том, что ему открыли, не было. |