И потому лучше не отпускать его от себя, в таком состоянии Годренс может наделать ошибок, за которые потом будет сам себя корить.

— Мы же вам объяснили… — начала недовольно выговаривать бабушка, но в этот раз сообразительные родичи не дали ей закончить обвинительную речь, дружно оттеснив старуху за собственные спины.

Но она уже успела заметить, как решительно поднимаются по лестнице прибывшие с гостями женщины, и словно взбеленилась:

— Куда это они идут? Это не по закону!

— Я имею право издавать и нарушать законы Дройвии, — негромко и холодно процедил Изиренс, следя за уходящими женщинами, смутно похожими между собой, словно они были родственницами.

Впрочем, ведьмы обычно держались стайками — сестры, матери и дочери, так что в этом не было ничего необычного.

Маги дома Чатонде поторопились кастовать на упорную бабку сон, сунули ее в дальнее кресло и снова загородили своими спинами, точно зная, сколько язвительных упреков придется выслушать, когда она проснется.

Некоторое время все стояли безмолвно, на робкое приглашение Фила присесть гости ответили презрительным молчанием. И встрепенулись лишь в тот миг, когда на верхней площадке появилась одна из молодых ведьм.

— Девушка жива и невредима, — немедленно сообщила она, и Годренс перевел дух. А ведьма хмуро глянула на Фила Чатонде и сердито добавила: — Но была привязана за одежду и украшения к ножкам кресла и сундукам, и ей пришлось разрезать покрывала, чтобы свободно дышать. Там горит два десятка больших свечей, и в некоторые из них добавлены травы — сонница, синяя хмарь и дурманика. По одной они служат для снятия боли и как снотворное…

— Пусти, — яростно дернулся Год и возмущенно засопел, ощутив опутывающие его с ног до головы невидимые воздушные плети.

— Извини. Но они и без нас сделают все необходимое, — мягко улыбнулся ему Иридос ди Тинерд. — Моя жена и ее помощницы — сильные целительницы. А мы пока послушаем хозяина, за что он приговорил к удушью невесту своего племянника? И снимите сон с той старухи, она, как я понимаю, самый главный свидетель.

— А мне кажется, не стоит нам сейчас с ними разбираться, — внезапно возразил ему магистр ди Сартено. — Мы все свидетели, что эти дроу готовили преступление, и пусть их допрашивают опытные дознаватели. Лучше отправить всех в тюрьму и самим перейти в мой дом, я уже отдал приказ готовить свадебный ритуал. И пусть потом они только попытаются признать его недействительным и протянуть руки к имуществу Годренса. Кстати, а не желаешь ли ты выйти из дома Чатонде и вступить в дом ди Сартено?

— Я давно от них ушел, — горько произнес Год, — только ради закона привел сюда Дору. Думал, если дам им побольше денег и драгоценностей…

— Значит вступаешь в дом ди Сартено, — твердо объявил Гуранд. — Иридос, ты сам отправишь отсюда всех преступников или мне вызвать портальщиков?

— У них наверху в дальней комнате несколько старух и детей, — хмуро сообщил глава оборотней. — А насчет вступления в твой дом я бы ему советовал не спешить. Пусть успокоится и все обдумает, сейчас ему не до таких серьезных решений. И если пожелает, дом ди Тинерд тоже готов принять ученика моего друга.

— Вы оба меня опередили, — усмехнулся Изиренс. — Я собирался предложить Годренсу то же самое и теперь присоединяюсь к совету Иридоса — спокойно подумать после свадьбы. А праздновать мы будем в моем дворце. Ну а женщины и дети не в чужом доме остаются, и кроме того, самых молодых мужчин тоже не стоит таскать по тюрьмам, пусть дадут клятву в невиновности.

— Мы тоже невиновны, — выскочила из кухонной двери и упала к ногам повелителя обливавшаяся слезами женщина.