— Обсудим? — спросил молодой маг и оценивающе глянул на друзей. — Кто скажет, что не так в этом вашем ритуале?

— Нашем ритуале, пора привыкнуть, десятый год все-таки. И сделай по чашке чая, я как раз собирался перекусить, — ворчливо поправил немолодой магистр, потом остро глянул на настороженного Годренса и как-то обиженно добавил: — Никогда не думал, что в Дройвии найдется сильный маг, который бы меня не узнал. Где ты его прячешь, Вирденс?!

— В Тальзии, — кротко сказал маг, но в его голосе послышалась хорошо знакомая Годренсу гордость.

За него, Года, бывшего когда-то самым бесталанным среди всех двоюродных и троюродных кузенов, не говоря уже про дядюшек.

— Но там же не жалуют магов, — недоверчиво прищурился старик. — Или…

— Или. Годренс — придворный маг ее величества Зантарии Селваронской.

— И ты прятал его от нас! — Возмущение, пылавшее во взгляде старшего дроу, было совершенно искренним, хотя и чуточку преувеличенным.

— Он меня не прячет, — заступился за учителя Год и смущенно смолк, не зная, как не обидеть друзей Вирденса пояснением, что у него просто не хватает времени на бесполезные знакомства, он и так еле успевает отражать нападки врагов.

— Тогда давай знакомиться, — принял непроизнесенные извинения старший магистр. — Я — Гуранд.

— Иридос ди Тинерд, — буркнул молодой маг, покосился на растерявшегося дроу и ехидно улыбнулся главе магического совета Дройвии: — Радуйся, Гуранд, о тебе он все-таки слышал.

— И о тебе, судя по его изумлению, — едко огрызнулся глава дома ди Сартено и тут же перевел разговор на более интересующую Года тему: — А в том доме, судя по всему, готовилось преступление, и я бы на твоем месте не закрывал смотровое оконце.

— А я и закрыл не до конца, — спокойно сообщил глава дома ди Тинерд. — Оставил ментальную следилку, это мое личное изобретение. И пока девушка спокойно снимает с себя драгоценности, хочу услышать ваши объяснения. Почему и за что жители этого дома приговорили ее к удушению?

— Убью, — тихо и как будто спокойно прошипел Годренс, но его собеседники как по команде примолкли и помрачнели, расслышав в этом скупом обещании неукротимую ненависть.

— Год, можно я сам поясню? Вкратце? — деликатно осведомился Вирд, получил в ответ молчаливый кивок и поспешил посвятить друзей в события, произошедшие более тридцати пяти лет назад.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

О детстве Годренса, тайнах и обычаях его родичей, незваных гостях и резких поворотах судьбы

— Отец Года был сильным магом, — начал свой рассказ Вирденс, вздохнул и покосился на ученика. Ему самому понадобилось почти три года, прежде чем диковатый парнишка с почти невидимой аурой и невероятным трудолюбием рассказал простую и неприглядную историю. — Все свои доходы он отдавал в дом, как было заведено в семье, и все было хорошо, пока он не влюбился. Невеста была из небогатой семьи, да еще и из Ардага. И не могла оставить родителей — ее старшая сестра уже вышла замуж в Сандинию, а других детей у них не было. Он уехал со скандалом, мать его прокляла, отец не отдал ни медяка из заработанных сыном денег. А через семь лет маг погиб вместе с женой, и вскоре в Ардаг заявились его братья и забрали маленького Года и все ценное имущество. Убитые горем старики и не думали протестовать, но прожили после этого недолго. Первое время в доме дедушки к Годренсу относились хорошо, но когда сирота подрос и стало ясно, что дар у него очень слаб, им начали помыкать все кому не лень. Он терпел до четырнадцати лет, а потом явился к городскому главе со снятым со столба объявлением — почтовая гильдия Ардага приглашала одаренных парней для работы на портальных башнях.