В панике тот завертел головой и увидел рядом дверь, ведущую в мужской туалет. Он только успел проскользнуть в нее, как Джонсон и Блэкберн прошли мимо его укрытия.

– Не надо беспокоиться, Мередит, – говорил Блэкберн. – Все будет прекрасно.

– А я и не беспокоюсь, – отвечала та.

– Все должно выглядеть гладко и беспристрастно, – объяснял адвокат. – Не надо озлобляться. В конце концов, на нашей стороне будут факты – он явно некомпетентен.

– А он не может проникнуть в базу данных? – спросила Мередит. – Нет. Он лишен допуска в систему.

– А вдруг он попробует каким‑нибудь образом влезет в систему «Конли‑Уайт»?

– Ты что, шутишь, Мередит? – засмеялся Блэкберн. Голоса стихали по мере того, как собеседники уходили все дальше и дальше. Наконец Сандерс услышал отдаленный щелчок замка закрывающейся двери и осторожно вышел в коридор.

Было пусто. Сандерс посмотрел на дверь в конце коридора. Его собственный телефон запищал так внезапно, что он от неожиданности вздрогнул.

– Сандерс слушает, – сказал он в трубку.

– Послушайте, – послышался в трубке голос Фернандес. – Я послала проект вашего контракта Блэкберну, но он вернул мне его с парой замечаний, которые мне не очень нравятся. Думаю, что нам лучше встретиться вместе их обсудить.

– Через час, – ответил Сандерс.

– А почему не сейчас?

– Прежде я должен кое‑что сделать, – объяснил Сандерс.

* * *

– А, Томас! – открыв дверь своего гостиничного номера, Макс Дорфман сразу отъехал, вернувшись к телевизору. – Наконец ты решил зайти ко мне.

– Вы уже слышали?

– О чем? – поинтересовался профессор. – Я человек старый: никто обо мне уже не заботится, все меня отставили в сторону. Все, включая тебя. – Он выключил телевизор и улыбнулся.

– А что все‑таки вы слышали? – спросил Сандерс.

– Да так, мало ли что. Сплетни, слухи. Почему бы тебе самому мне не рассказать?

– У меня неприятности, Макс.

– Еще бы! – фыркнул Дорфман. – У тебя всю последнюю неделю неприятности. Ты только сейчас заметил?

– Они хотят меня подставить.

– Они?

– Блэкберн и Мередит.

– Ерунда.

– Нет, это правда.

– Ты допускаешь, что Блэкберн в состоянии тебя подставить? Филип Блэкберн, бесхребетный дурак? У него же нет принципов и почти нет мозгов. Я сто лет назад советовал Гарвину его выгнать. Блэкберн не способен самостоятельно мыслить.

– Тогда Мередит.

– Ах, Мередит… Ну да, ну да… Такая прелесть! Такие очаровательные грудки…

– Макс, прошу вас…

– Когда‑то ты тоже так считал.

– Это было очень давно, – объяснил Сандерс. Дорфман улыбнулся.

– Что, твои вкусы изменились? – с издевкой спросил он.

– Что вы хотите этим сказать?

– Что‑то ты бледен, Томас.

– Я ничего не могу понять. Я боюсь.

– Ах, ты боишься… Такой крупный сильный мужчина боится этой миленькой слабой женщины с такими миленькими грудками.

– Макс!..

– Конечно, у тебя есть основание бояться: она сделала тебе так много ужасных вещей. Она тебя обманывала, она тобой играла, оскорбляла тебя, да?

– Да, – признал Сандерс.