Какое-то у него знакомое лицо... Кажется, он видел его раньше, только тогда у него были волосы покороче.
— У тебя джип или что-то в этом роде есть? — спрашивает пацан.
— За трейлером...
— Отлично. Гони ключи!
Мальчишка моложе дежурного, но голос у него такой властный, что привратник не осмеливается возражать, достаёт из кармана ключи и передаёт их новоприбывшему.
— Слушай меня внимательно, — говорит тот. — Там, за воротами, девочка. Её транкировали. Подбери её и беги во всю прыть. Доставь её в безопасное место. Ты меня понял?
Охранник кивает:
— Да, понял. В безопасное место...
— Поклянись, что сделаешь!
— Да, да, клянусь!
Удовлетворённый, мальчишка вскакивает в джип и уносится по направлению к главной аллее Кладбища, откуда уже слышны выстрелы. Сразу ясно — водить он не умеет, но там, где вместо дороги лишь утрамбованная почва пустыни, особого умения и не нужно.
Как только джип скрывается в темноте, охранник на несколько секунд застывает над изуродованным телом своего товарища, а затем срывается с места. Где-то там, сразу за воротами, в кустах лежит транкированная девчонка. Ну и пусть себе лежит. Когда в дело вмешиваются юнокопы, каждый сам за себя. Охранник, даже не взглянув в её сторону, мчится со всех ног. А девчонка... да пусть достаётся хоть койотам, хоть юнокопам — смотря кто появится первым.
67 • Коннор
Итак, добровольные защитники — всего человек шестьдесят — вооружены до зубов, и Коннор велит половине из них спрятаться за СуперСонником — самым большим спальным самолётом для мальчиков. Это С-130, грузовик, с которого сняты крылья, а брюхо висит так низко над землёй, что маленькая армия вполне может укрыться за ним.
— Вы — левый фланг обороны, — говорит ребятам Коннор. — Делайте всё, чтобы отвлечь на себя огонь юнокопов, задержите их в северной части главной аллеи.
— Может, нам хотя бы раз в жизни повезёт... — высказывает робкую надежду один из бойцов. — Может, юнокопы всё-таки не придут...
Коннор пытается выдавить из себя подбадривающую улыбку. Он не знает имени мальчика. Видит Бог, он пытался запомнить по именам как можно больше своих подопечных, но это свыше его сил. Если этот мальчик будет убит, или того хуже — его расплетут, кто будет о нём помнить? Кто вообще будет помнить обо всех них? Ну почему ему не пришла вовремя в голову мудрая мысль выцарапать имена всех детей — обитателей Кладбища на переборке старого Эйр-Форс-Уан, как свидетельство того, что они жили на этой земле? Даже если бы никто этого списка никогда не увидел — главное, что он всё равно существовал бы. А сейчас уже слишком поздно...
Оставшуюся часть своего отряда Коннор размещает под Рекряком, как раз напротив СуперСонника.
— Соорудим под крыльями баррикаду, — решает он, — и будем вести огонь из-за неё.
— А ты сам где будешь? — спрашивает одна девочка.
— Рядом с тобой, Кейси, — отвечает Коннор, радуясь тому, что помнит, как её зовут.
— Нет, — возражает какой-то мальчик. — Король никогда не должен быть на передней линии. В шахматах, я имею в виду.
— Тут тебе не шахматы, — отрезает Коннор. — Речь о наших жизнях.
— Ну да, — соглашается мальчик, — просто мне нравится воображать себя офицером...
— С твоей лошадиной физиомордией тебе бы больше подошёл конь, — острит Кейси, и все хохочут. То, что они могут смеяться перед лицом такой опасности, говорит об отваге этих детей красноречивей всяких слов.
Коннор и защитники правого фланга принимаются стаскивать в кучу диваны, столы, игровые автоматы и сооружать из них баррикаду. В тот момент, когда Коннор переворачивает набок бильярдный стол, в его наушнике раздаётся голос Хэйдена:
— Коннор, что-то случилось! Не дозовусь охранников у ворот — никто не отвечает!
— Только не это! Мы ещё не готовы!
Но тут мальчик с лошадиным лицом говорит:
— Да мы никогда не будем готовы. |