— Обычно я так не делаю, — сказала она наконец, — но я знаю, что у тебя трудное время, и другие боги не так терпеливы с тобой, как мне бы хотелось, — она вздохнула. Ее дыхание у его лица было холодным, как космос, что был ее домом. — Осирис попросил Исиду встретиться в конюшнях Амун-Ра. Я не знаю, что она будет делать, но послание было доставлено.

Сетх склонил голову.

— Спасибо, матушка.

На пути в конюшни Сетха дважды останавливали, сперва это был Анубис.

— Сетх, — сказал Анубис. — Тебя-то я и искал, мальчик.

Сетх вырвал руку из хватки Анубиса и посмотрел на бога с открытым презрением.

— Не знаю, где ты тут увидел мальчика. Приглядись, — он попытался уйти, но черный пес Анубиса встал на пути и зарычал. Он чуть не уничтожил собаку на месте. Но уничтожение такого древнего существа, как первая собака, потребовало бы много сил. Он не мог пока так рисковать. Пока что. Не оборачиваясь, Сетх спросил. — Чего надо, Анубис?

— Я тут заметил интересные смерти — животные, деревья, смертные и даже слабые бессмертные. Мне пришлось проводить в загробный мир несколько людей, юных людей, — подчеркнул он. — И они не были близки к смерти. И то, что они рассказали… — Анубис встал рядом с псом и посмотрел на лицо Сетха с заметным возмущением. — Скажем так, их смерти были… не естественными.

— Как это для тебя интересно. А теперь, если простишь, мне нужно идти по делам.

Анубис вскинул бровь.

— Дела? Да? И что же за дела у тебя могут быть?

Сетх вскинул голову и прищурился.

— Да будет тебе известно, Амун-Ра отправил меня на важное задание.

Анубис скрестил руки на груди.

— Ясно. Ему повезло найти того, кто посвящает работе всего себя.

— Да.

— Ладно, Сетх, — ухмыльнулся бог загробной жизни. — Я иду поговорить с Амун-Ра о своих тревогах насчет внезапного увеличения душ в загробном мире и о моих подозрениях насчет причин.

— Так и сделай, — уверенно сказал Сетх, хотя внутри все бурлило, его секрет был раскрыт. Он успокоил себя. Даже если Анубис подозревал его в смертях, Амун-Ран не обязательно посчитает их сверхъестественными. Он был причиной многих смертей и раньше.

Анубис мог верить, что эти смерти другие, но он не понимал, почему. Переход между жизнью и смертью был ужасным достаточно, чтобы разум пострадал от боли. Многие души не помнили, как они умерли. Как никто не помнил боль разодранной коленки в детстве. Даже если они могли, это не стало бы тревожить их в первую очередь. Он делал так, чтобы смертные, на которых он проверял силу, никогда не видели его лицо. И они были больше сосредоточены на следующей фазе существования. Из-за смерти их охватывало смятение, и потому часто приходил Анубис, чтобы провести их.

Пока что его тайна была с ним. Никто не поверит, что бог без силы, которого никто, даже его родители, не считали на что-то способным, мог владеть такой способностью. Время еще было. Время по-своему сообщить новости тем, кому хотел. Но сначала нужно добраться до Исиды.

Анубис склонился, чуть не коснувшись носом носа Сетха.

— О, я сделаю, — выдохнул он и прошел мимо него, толкнув Сетха в плечо так, что тот чуть не упал. Ярость быстро вспыхнула в Сетхе. Он злился на то, как Анубис говорил с ним, но еще и расстраивала своя реакция на бога. Во время их разговора Сетх ощущал себя… уязвленным, запуганным, униженным.

Ему не нравилось, что проблемы детства еще терзали его, хоть он теперь получил силы.