Она поднималась по небу, синева сменилась чернотой, и она услышала шепот звезд, приветствующих ее дома. Проносясь через барьер, разделяющий царство смертных от королевства богов, она ускорилась, напоминая сверкающую огненную комету, тьма давила на нее. Она обхватила ее тело и переносила в другое измерение. При перемещении было тихо, и она позволила себе отвлечься на размышления.

Эти расцветающие чувства были… неуместными. Исида знала это, но не могла ничего поделать. И ей казалось неправильным подавлять радость, с которой билось ее сердце при одной мысли о нем. И все же Исида старалась быть правильной богиней, не обращать внимания на расцветающее влечение за долгий год разлуки, который он провел на задании. Но теперь он вернулся, и она снова ощутила трепет сердца, и справиться с этим у нее не получалось.

Хотя Исиде всегда нравилась ее работа — учить смертных прясть, молоть зерно, использовать растения для исцеления — кое-что еще, кое-кто еще в ее жизни занимал ее мысли, отвлекая. Она часто ловила себя на том, что мечтает или смотрит на горизонт вдали, думая, где он в этот миг, думает ли он о ней так, как она о нем.

По ночам, когда Исида ложилась в постель, обернув тяжелыми крыльями тело, она ловила себя на том, что желала, чтобы вместо нежных перьев были его руки. Он часто так делал, когда они были младше. Он прижимал крылья к ее телу, когда они играли в салочки, не раня ее, но не давая сбежать, пока она не признавала, что он поймал ее. Не так давно она поймала себя на том, что вспоминает игру, но в этот раз она хотела, чтобы он поймал ее. Мысль о том, что случится потом, часто оставляла ее без дыхания, и она не могла уснуть.

Смертные мужчины часто падали к ее ногам, моля о внимании, пронося клятвы вечной любви. Некоторые даже смели касаться ее чувствительных крыльев. Но от одного ее взгляда они в страхе опускали руки.

Хотя отношения со смертными технически были позволены, Исида никогда не встречала смертных, заинтересовавших ее. И жизнь смертных была мигом для богини. Если она начнет думать о смертном, ей придется смотреть, как он стареет, страдает от болезни и стихий.

Исида думала, что привязываться к смертному жестоко. Она видела, как Сетх играет с эмоциями людей, это никогда не заканчивалось добром. Везучие тосковали по нему, ведь он пропадал годами. А те, кому не повезло… ну… она не хотела думать об этом. Сетх был… вспыльчивым. Нет. Исида всегда была такой, какой была. Богиней. А любовь богини могла довести смертного до безумия.

И хотя Исида была доброй в душе, она была и устрашающей. Выше любой смертной женщины, она возвышалась над большинством мужчин. Но ее глаза, в которых бушевала буря, и фигура могли соблазнить любого смертного. Многие пытались добиться ее, принося резные безделушки и украшения. Она принимала их как богиня, обещала присмотреть за их деревней или любимыми в обмен.

Но она никогда не поддерживала их влюбленность. И любой, кто вел себя смелее нужного, прогонялся. Женщины, служившие ей, следили, чтобы те мужчины больше к ней не приходили. Исида никогда не сообщала, что она одинока и ищет спутника, но впереди ее ждали долгие годы, и она обнаружила, что в тайных уголках сердца желала этого.

Однажды она призналась в этом своей мягкой сестре Нефтиде, ведь только та понимала ее. Нефтида не только сильно отличалась, была куда доступнее для общения, чем Исида, но они и выглядели по-разному, хоть у них и были одни родители.

Нефтида не была уродливой. Нет. Она была маленькой и тихой, незаметной, и часто сливалась с фоном. Но Нефтида оставалась богиней. Ее длинные светлые волосы развевались на ветру, как поле пшеницы, ниспадали до пят. Нежные крылья с серебряными кончиками прижимались к спине так плотно, что были едва заметны, а ее большие голубые глаза были милыми.