Склонив голову, он уточнил:

— Значит, он бессмертный?

— Да. Но все сложно.

— Возможно, но границы закона размыты касательно некоторых бессмертных. Твоя любовь еще может быть возможной.

— Это не все. Он еще не знает о моих чувствах.

— Сомневаешься, что он ответит взаимностью? — он провел рукой по волосам и пробормотал. — Глупый вопрос. Конечно, он ответит взаимностью, — посмотрев ей в глаза, он коснулся кончиками пальцев ее челюсти. — Как иначе? — он улыбнулся ей и опустил руку. Он вздохнул. — Думаю, он красивый.

— Невероятно.

— Он добр с тобой?

— Он всегда был добр.

— Он достоин тебя?

— Я не могу видеть никого другого на его месте.

— Тогда почему он не знает?

Исида положила ладонь на его плечо и провела ею до его груди, пока рука не замерла на его сердце.

— Потому что его очень долго здесь не было, — тихо сообщила она.

Он нахмурился, а потом потрясение смешалось со смятением.

— Исида. Ты не серьезно.

— А если серьезно?

Обхватив ее ладонь, он добавил с почти отчаянным шипением:

— Это запрещено.

— Мне показалось, мы уже обсудили эту часть.

— Да, но… это другое. Подумай о последствиях.

— А какими будут последствия жизни без любви?

Он нежно убрал ее руку со своей груди и сжал в ладонях.

— Ты не можешь хотеть этого, Исида. Ты не понимаешь.

— Я понимаю одиночество, — она вытянула второе крыло, и теперь они стояли, скрытые ими. — Я понимаю, это всегда был ты, — он сглотнул, а она, увидев панику на его лице, отпрянула на шаг. — Т-ты не чувствуешь ко мне и капли любви?

В тенях ее крыльев он схватил ее за плечи и придвинул к себе.

— Исида. Исида, посмотри на меня.

Когда она сделала это, он сказал:

— Я точно не хотел обидеть тебя, но мы не можем. Я не могу. Чувства не имеют значения. И не важно, как сильна наша связь. Это запрещено.

Слезы заполнили ее глаза.

— Ты… значит, ничего нет.

Он обхватил ее лицо руками, большими пальцами вытер слезы и едва слышно выругался.

— Прости. Ты знаешь, как сильно я хочу… Слушай, ты не будешь одна. Я всегда буду с тобой. Обещаю.

— Но это будет по-другому.

— Нет.

— Я не знала, как больно это будет.

— Тогда я перестану говорить о том, чего я не могу, и расскажу о том, кем я могу быть, ладно?

Исида слабо кивнула, слезы все еще лились по ее щекам.

— Я могу быть тебе другом, — сказал он, проведя пальцами по пряди ее волос. — Могу быть тебе защитником, — обняв ее, он прошептал ей на ухо. — Я буду хранителем твоих тайн, — он поцеловал ее влажную щеку. — Я буду твоим союзником, — коснувшись другой щеки, он добавил. — Я буду заступаться за тебя.

Прижавшись лбом к ее лбу, он хотел добавить что-то еще, но она перебила:

— Но ты не будешь моим возлюбленным.

Он застыл и отпрянул. Она посмотрела на него, приковывая его к месту.

— Мы не будем прятаться в твоем саду или смеяться над общими воспоминаниями. Мы не будем обнимать друг друга, скатываясь по склону холма. Мы не поймем вместе, что значит — посвятить себя целиком благу другого. И не поймем любовь, такую сильную, что мы будем готовы касаться хотя бы кончиками пальцев, как Геб и Нут.