Она с трудом прочистила горло, ее щеки пылали. Чувство вины накрывало ее с головой. Нечестно будет давать ему то, в чем Амелия не была уверена.

– Я могу. И прощаю.

Он подался к ней, потом остановился. Быстро кивнул, словно смирившись с чем то глубоко внутри себя. Когда Габриэль заговорил снова, его голос звучал хрипло.

– До скорой встречи.

Габриэль повернулся и зашагал между зданиями по направлению к казармам, опустив голову, ссутулив плечи и сжав руки в кулаки. Измотанный, но целеустремленный, уставший, но решительный, он упорно шел навстречу надвигающейся буре.

В каком то смысле в этом они были похожи.

Глава 7

Уиллоу

Финн пихнул Уиллоу ногой под столом для пикников.

– Ты только посмотри.

– Что? – спросила Уиллоу, отвлекаясь от шахматной партии, представлявшей собой голо версию игры с красными и синими мерцающими средневековыми рыцарями на конях, слонами в мантиях и пехотинцами, вооруженными мечами, топорами и луками. Уиллоу крупно проигрывала.

– Клео пялится на Селесту.

Уиллоу сузила глаза. Селеста облокотилась на стол для пикника, прикрыв глаза от холодного солнца, ее раненая нога лежала на скамейке.

В десяти ярдах от Селесты в тени здания лазарета притаилась Клео с сигарой в одной руке. Финн точно подметил. Она не сводила с Селесты глаз, как кошка с мыши.

Уиллоу аккуратно прикоснулась к ожогу на шее.

– Держу пари, она людоед. Наверное, сейчас представляет себе ногу Селесты в виде каре ягненка, готовящегося на вертеле.

– Во первых, это отвратительный образ. Большое спасибо за то, что впечатала его в мой мозг.

– Не за что.

– Во вторых, я уверен, Клео интересуется Селестой совсем по другой причине.

Уиллоу снова скользнула взглядом в их сторону. На этот раз она заметила, как Клео украдкой поглядывает на их подругу, закусывая нижнюю губу, так будто вгрызается в сочный стейк.

Уиллоу откинула непослушные волосы за уши и застонала.

– Что то подмешано в воду? В воздухе появился какой то новый патоген, изменяющий мозг? Неужели одного апокалипсиса недостаточно? У Амелии очень странный, очень нездоровый любовный треугольник с Микой и Габриэлем, хотя никто из них в этом не признается. А теперь еще и социопатка каннибал Клео неравнодушна к Селесте?

– Ты ненавидишь ее огнем тысячи солнц? – спросил Финн, отвлекая внимание от нападения его красного рыцаря на ее второго слона. Конь рыцаря торжествующе заржал. Ее слон рухнул на клетчатую доску, схватившись за горло и страшно хрипя, а затем исчез в клубах сверкающего голубого тумана.

Финн уже расправился с десятью фигурами против трех в армии Уиллоу. Он играл слишком хорошо. Или, может быть, она попросту никуда не годилась. Она машинально потерла шею. Ожог жутко чесался.

– Я бы не стала использовать именно такую высокопарную фразу, но, черт возьми, да. Эта психопатка заклеймила меня!

– Справедливости ради, она работала под прикрытием.

– Да, но если уж совсем честно, ей это до чертиков нравилось. – Уиллоу потрогала ожог и поморщилась. На теле останется уродливый шрам. Но шрам ее волновал не так сильно, как ненависть к той, кто его оставил. Клео действовала подло и мелочно, хитро и жестоко. Вряд ли она чем то лучше Поджигателей, независимо от того, работала под прикрытием или нет. – Я не знаю, в чем ее проблема, но могу поспорить, этот диагноз сложно выговорить.

Финн усмехнулся.

– Да, она чокнутая, до мозга костей.

Уиллоу снова посмотрела назад, и увидела, как Клео идет через двор к Селесте. На идеально симметричном лице Селесты появилась крошечная улыбка.