— Вдруг они нас не заметили? — шепчет Хелен, беря Илая под руку.

— Заметили, — говорит Рио, вертящий головой по сторонам. — У нас расчлененное животное, они уже почувствовали кровь и пасут нас.

— От жеж… — восклицает Илай и порывается сбросить козу, но я успокаиваю его.

— Не надо. Если они нападут, мы просто бросим тушу, они начнут ее жрать и отстанут.

То ли железица помогает, то ли меня взбодрил хохот, но некоторое время забываю о недомогании, только муть перед глазами напоминает, что мое время на исходе.

Идем цепью с оружием наготове. Темнеет все сильнее. И не оставляет ощущение, что за нами следят. Обострившийся слух различает легкое потрескиванье камней — может, разрушаются горы от перепада температур, и скатываются камни, а может, это гравий под волчьими лапами. Илай по-прежнему в авангарде.Степень деформации: 29%.Внутри головы зарождается жгучее ощущение, словно туда залили расплавленный металл, и он растекается по линиям Контура, катится слезами по щекам. Хочется раскроить себе череп, только бы это прекратилось. Падаю на колени, крепко жмурюсь и будто погружаюсь в вату, изолирующую меня от внешнего мира. Перед глазами появляется мигающий красным силуэт с уже наполовину бурыми линиями Контура. Ядро напоминает мутное содержимое испорченного яйца.

Выныриваю в реальность и с трудом вижу в темноте окружающих меня друзей. Мы на просторной поляне, а из полумрака неспешно наступают, беря нас в кольцо, четыре лохматых красноглазых твари. Ни фига они не волки, морды у них медвежьи… Тело, да, волчье. А движения плавные, пружинящие — кошачьи. Крупнее волка, но мельче медведя. Деталей в темноте не разглядеть.

Откуда-то я знаю, что они чувствуют страх своих жертв. Вот сейчас даже я его чувствую. Поднимаю нож и встаю, превозмогая головокружение.

— Охраняем Хелен и Ника, — берет на себя командование Рио. — Хищники выделяют в стае ослабленных и больных и атакуют их в первую очередь.

— Блин, тебе бы попроще быть, парень! — тихо ругается Илай. — Ты откуда все это знаешь — прочел? Читать вредно, чтение мозг портит.

— Да что ты говоришь… — так же тихо откликается Рио. — Вот только сейчас мои знания нам наоборот в помощь, а?

Илай лишь морщится в ответ, и шепчет мне еще тише, будто волки могут понять его и разгадать хитрый план:

— Ник, ты сможешь бежать?

— Очень постараюсь, а что ты…

Волки прыгают одновременно: один со спины, второй — спереди. Падаю, ухожу с линии атаки перекатом — звери едва не сталкиваются в полете, поворачивают ко мне морды, но в игру вступает Рио — бьет волка ножом в бок, на второго обрушивается палица Илая — хруст сломанных костей тонет в предсмертном реве животного. На меня прыгает третий волк. Вскидываю руку, чтобы ударить в шею, но накатывает слабость, и я промахиваюсь, вторую руку выставляю перед собой, защищая горло, и на ней сжимаются челюсти. Если бы Илай не долбанул зверя палицей, тот раздробила бы мне кости…Степень деформации: 38%.Прежде чем вырубиться, вижу, как Илай бросает козью тушу и, шагая ко мне, орет:

— Бежим!

Прихожу в себя от того, что меня качает и трясет, приоткрываю глаза и… почти ничего не вижу. То ли окончательно стемнело, то ли совсем расползлось проклятое пятно ржавой мути перед глазами. Вскоре становится ясно, что и то, и другое. Схватив под мышки, меня тащит Илай, сипит и отдувается, приговаривая:

— Ник, держись. Не умирай! Я тебя, что, зря столько тащил?!

— Вроде жив, — хриплю я, вспоминаю, что меня укусил волк, смотрю на окровавленную руку. Илай ставит меня на ноги, но едва хватает сил, чтобы удержаться.