Слуги унесли приборы. Отец промокнул губы накрахмаленной салфеткой.

    -  Мне показалось, что ты хочешь задать мне вопрос, сын.

    Я мрачно наблюдал, как уносят блюдо с недоеденными колбасками.

    -  Ты знаешь про ситуацию в Хемлене?

    -  Да.

    -  И что?

    Он аккуратно смял салфетку и отложил ее в сторону.

    -  Тебе должно быть известно, сын, что Лорды Шоканги не имеют вассалов, только подданных. Наши предки ни с кем не пожелали делиться землей и властью. Да будет так! - отец сделал над собой усилие и понизил голос. - Когда он прибыл в Хемлен, дохода, что приносит труд монахов, ему показалось недостаточно.

    Глупо было спрашивать, кто такой «он».

    -  Он пожелал приписать к монастырю все земли на десять лиг кругом.

    Мои брови взметнулись вверх. Я за такое убил бы. Я!! Что уж говорить о папе.

    -  К несчастью в тот момент, - его губы скривились, - я находился ПО ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ определенных сил. Мне было ПРИКАЗАНО принять его как свою ДУХОВНУЮ ОПОРУ.

    Он поднял глаза, и я через весь стол почувствовал волну его ненависти, направленную, по счастью, не на меня. Я молча посочувствовал. Тяжело обламываться вот так.

    -  Я поставил жизнь на то, чтобы не позволить придать его притязаниям законный характер. Я получил свое. А он - свое. И что характерно: большинство из тех, кому он этим обязан, теперь не желают лишний раз упоминать его имя. Они, видишь ли, тоже знают про ситуацию в Хемлене.

    Помолчали. Я переваривал услышанное.

    -  Странно как-то. Он же монах, у него никогда не будет детей. Не понимаю, зачем ему все это? Чего он добивается?

    -  Власти. Он очень хочет власти, и очень не хочет, чтобы люди поняли, что он ее хочет. Ничто другое ему не нужно.

    Я посмотрел на все, увиденное в Хемлене по-другому. Не пытался ли Браммис узурпировать права Великого Лорда? У него было богатство, которому мог позавидовать король, подданные, которыми он мог помыкать, как ему заблагорассудится, свой замок и даже собственная армия. У него не было главного - смысла, ради которого Лордам разрешается иметь все это. Золотого огня Шоканги, землистой тяжести Дарсании, воздушной подвижности Россанги, холодного журчания Каверри. Или, если уж на то пошло, всепроникающей власти Духа, как я понимаю, доверенного Арконийскому Ордену Магов. Короче, всего того, чем нынешние Лорды и маги отличались от правителей и чародеев древности. Браммис хотел приписать себе другую Силу - Дух Божий - забывая, что наш Бог равно любит всех своих чад. Дела преподобного больше напоминали происки дьявола.

    Я понял, что отец не собирается посещать аббатство не сейчас, не позднее, что не помешает Браммису объявить о том, что Лорд снова вел себя неподобающе. Повелитель Шоканги не занимался спасением чьих-либо душ, философские споры его не привлекали. Он просто ждал. Ждал того момента, когда старик уйдет на встречу со своим Богом, чтобы срыть и уничтожить следы его пребывания на земле. Я только надеялся, что несчастные жители хемленской слободы не отправятся следом за Браммисом, как носители некой духовной заразы.

    -  Что-то еще? - прервал отец мои размышления.

    Я сдался.

    -  Можно мне еще колбасок?

    Настала его очередь поднимать бровь.