Дэйн прислонился к переборке, вздохнув с облегчением.

– Не знаю, выдержал ли бы я еще эту самую пси‑связь.

– А не придется, – сказал Али со странной усмешкой. – Мы отсюда улетаем. Дэйн смерил инженера взглядом:

– И что? Вряд ли ты злорадствуешь. Али выразительно поднял бровь, отвернулся от люка и пошел вразвалочку к флиттеру.

– Вчера, пытаясь открыть дверь, я научился ее закрывать, – сказал он, когда они пристегивались.

– Что еще за дверь... – начал Дэйн и вдруг понял: Али научился отключать свою ментальную связь с другими. А Дэйн тоже это сможет? Он понял, что не хочет пробовать. Хотя физически он был настолько в хорошем состоянии, насколько можно было ожидать; ментально он был вымотан. И экспериментировать с пси‑явлениями не хотел, по крайней мере сейчас.

А в каком‑то смысле это вообще было не важно. Если остальные могут отключать его от себя, то нет смысла беспокоиться, не мешают ли им его мысли. Для Али неприкосновенность личной жизни была крайне важна, и сейчас он ее получил. Может быть, он захочет и дальше работать над этой связью.

Когда‑нибудь.

Если они выберутся с Геспериды‑4.

И ускользнут от пиратов.

Флиттер выскользнул из корабля и круто пошел вверх. Дэйн ахнул, когда деревья ушли вниз, открыв небо в его неохватности. К востоку над темной линией поднималось солнце, и даже невооруженным взглядом на нем были видны пятна, темнеющие на пылающем диске. Над головой колонны мелких облаков тянулись на запад, над и между ними мелькало небо, опалесцирующее, как отражение молнии в створке перламутра.

– Полярное сияние? – сказал Дэйн, не сумев скрыть недоверчивого удивления. – Днем?

– Верно, – подтвердил Али. – И лучше не спрашивай, что показывают приборы насчет накопленной в ионосфере энергии. Все электрическое поле планеты начинает звенеть колоколом.

– Лучше и не говори, – согласился Дэйн, и ощущение опасности зазвенело в его нервах. – Мы в одном из узлов?

Али мрачно кивнул.

– Рип говорит, что если амплитуда будет расти по теперешнему графику, это место будет центром короткого замыкания, подобного которому нам даже не вообразить себе.

– Деревья, – вспомнил Дэйн. – Они сгорают...

– И сеют свои семена, – закончил Али, нажимая кнопки управления. – Фрэнк Мура их называет деревья‑фениксы – какие‑то драконы из мифологии его предков.

Разговаривая, он повел флиттер вниз и пролетел над утесами, и они пошли вдоль берега под порывами ветра. Оглядывая далекий горизонт, Дэйн решил, что видит неясные вспышки света на темном фоне – предупреждение о сильных грозах, скрытых кривизной планеты.

Али мотнул головой направо:

– Посмотри на это.

Дэйн отвернулся от наступающей бури – и забыл о ней.

Длинный скалистый пляж лежал плоско и мокро, обнаженный отливом. Его внимание привлекло кипение тысяч странных шипастых созданий, похожих на крабов, выныривающих из воды, держа в клешнях что‑то, что они тут же бросали на песок.

Команда из четверых – Мура, Туи, Паркку и Иррба – ходила туда‑сюда по пляжу с мешками, подбирая камешки, потом они взбегали вверх по пляжу и сгружали содержимое мешков в самодельные вагонетки. Не просто камешки – когда Али спустился ниже, над самыми волнами, Дэйн понял, что почти все эти камни – рудные яйца. Что‑то его беспокоило – было в этой сцене что‑то не совсем правильное. Он нахмурился, пытаясь определить источник этого чувства.

– Это, наверное, то, что смыло в океан приливами и бурями, – сказал он.