— Лгунья, — констатировал Тарик ничего не выражающим голосом. Блеск его золотистых глаз был едва заметен. — Ты только что отвечала на мои ласки.

Он прав. Она действительно отреагировала на его прикосновения. Да еще как! Но тем не менее это было уже неважно.

— А вдруг я так отвечаю на любые ласки… любого мужчины?

— Любого? — прорычал он, как разъяренный лев. — Тогда зачем ты оставила этого молодого блондина, который ждет тебя в Окленде, моя верная лгунья-жена?

Джейн, моргая, уставилась на него.

— Нил Вудраф, — сказал он торжествующим тоном. — Или ты уже забыла парня, которого держишь на поводке?

— Откуда ты о нем знаешь? — спросила она недоуменно. Они с Нилом почти что и не встречались. Правда, один раз, всего лишь один раз, он оказался у нее дома, придумав какой-то невинный предлог. Но Тарику-то откуда об этом известно? Если только он не… — Ты шпионишь за мной?

Тарик промолчал, не став отрицать очевидное.

— Это отвратительно! — выкрикнула Джейн. — Значит, вот как проявляется твое могущество принца? Унизительная власть!

— Да, я нанял детектива, который бы присматривал за тобой. В нашем мире тот, кто владеет информацией, владеет состоянием, — хищно улыбнулся он ей.

Джейн стало нехорошо.

— Вот именно из-за твоего недоверия я больше и не хочу быть твоей женой.

— И ты еще обвиняешь меня? — его губы скривились в усмешке. — Впрочем, можешь не отвечать. Нет смысла копаться в прошлом. Наш брак окончен. Через месяц или даже раньше ты получишь свой развод.

На следующий день Тарик пролетел по коридору как ураган. Он направлялся к своему отцу, однако эпизод с Джейн до сих пор волновал его. Как он мог о ней думать в такой момент, когда Али и Махуд угрожают его стране несчастьями, а отец находится на пороге смерти?

Так или иначе, Джейн уедет отсюда в тот же день, когда умрет его отец и не станет причины держать ее в Заиде дольше.

Дворцовая стража приветствовала его, когда Тарик прошел мимо.

— Его высочество не спит? — спросил он мед-брата, который заполнял бланки, сидя в приемной.

— Не только не сплю, но и отказался принимать морфий. Вот потому они тебя и позвали, — донесся до них слабый старческий голос.

— Оставь нас, — приказал Тарик медбрату. Склонившись в почтительном поклоне, медбрат закрыл за собой дверь. — Отец, — он опустился перед старцем на колени, — тебе нужно принимать морфий, чтобы унять боль.

— Мне уже гораздо лучше. А мутная голова мне ни к чему. — Эмир погладил сына по голове. Рука некогда мощного и властного правителя страны ослабла. Теперь это была рука умирающего человека. Помолчав, отец произнес: — Мой доверенный помощник Хади аль Ибрагим рассказал мне, что вернулась твоя жена.

Тарик кивнул, внимательно глядя на отца.

— Она уже приходила тебя проведать, но ты… спал.

— Хорошо, что она приехала. Сейчас у тебя будет сложное время, и тебе понадобится поддержка с ее стороны, — проговорил старик.

Тарик даже рот открыл от удивления. Еще совсем недавно отец ненавидел свою невестку, теперь же кардинально изменил свою точку зрения.

— Хади обеспокоен положением дел наших союзников, — продолжал эмир. — Он считает, что Али и Махуд могут вляпаться в неприятности с Каримом. Это будут неприятности и для тебя.

Тарик пожал плечами.

— Мне неприятно говорить об этом, отец, но это уже не новость.

— Однако на этот раз они по-настоящему разгневали Карима, и тебе надо успокоить его.