Бетси сразу же поняла, что Эйб здесь, она осознала это так же, как те люди, которые, как говорят, чувствуют, что сейчас в них ударит молния, но застывают, не в силах бежать, не способные противиться своей судьбе. Она запаниковала, как может запаниковать человек, когда разрозненные части его жизни готовы налететь друг на друга и разбиться, оставив только обломки и сожаление. Это правда, привязанность может пройти так же внезапно, как и возникла, вот почему некоторые утверждают, что любовные письма надо писать на бумаге. Запросто улетучиваются даже самые трепетные слова, и только порыв или страстная влюбленность могут заставить их запечатлеться. Какая жалость, что любовь нельзя обучить или выдрессировать, как морского котика или собаку. Нет, любовь — волк, рыщущий в зарослях, себе на уме, она движется своим путем, не пугаясь творимых ею разрушений. Такая любовь превращает честных людей в лжецов и обманщиков, как сделала с Бетси. Та сказала Эрику, что ей надо переодеться, но вовсе не костюм из синей шерсти, который она надела на вечер к декану, заставил ее едва не лишиться чувств в жаркой комнате.

— Не мог бы ты открыть окна? — крикнула Бетси, входя в спальню и плотно закрывая за собой дверь.

Она горела от жара и волнения, ей не следовало столько пить у декана после обеда, куда они пошли по настоянию Эрика. Бетси была в незнакомой одежде, во рту стоял незнакомый вкус виски, поэтому ей казалось, что это она пришла сюда в гости, а Эйб, сидевший на краю ее кровати, был здесь хозяин.

Тем временем снег за окном пошел сильнее, но это не остановило Бетси, она все равно подошла поднять окно в спальне. Снежинки начали падать на ковер, но Бетси это было безразлично. У нее по спине проходил волнами озноб. Насколько хорошо она знает этого человека, сидящего в ее комнате? Знает ли она, на что он способен?

— Если ты не переоденешься, он задумается, почему ты его обманула, — заметил Эйб.

Единственный свет падал из окна, от уличных фонарей и сияющего снега. В таком свете казалось, будто и Эйб, и Бетси, и все, что между ними было, ушли далеко в прошлое.

— Он заинтересуется, о чем еще ты ему лгала.

— Я ему не лгала!

Бетси была рада холодному воздуху, входящему через окно. Она сгорала от стыда, от раскаяния за свой обман. Хотя и сама отказалась от Эйба, она все равно помнила, каково было целоваться с ним, как от этого простейшего действия все в ней переворачивалось.

— Понятно. Ты просто не сказала ему правды. — Эйб засмеялся бы сейчас, если бы происходящее казалось ему смешным. — Не это же самое ты сделала и со мной? Просто отодвинула правду в сторону? Неужели между нами произошло именно это?

Они слышали, как Эрик на кухне ставит чайник, открывает шкафы, отыскивая сахар и чашки.

— Ничего не произошло. — Губы Бетси горели. — Ничего между нами не было.

Это был единственный ответ, который заставил бы его уйти, а именно этого Бетси и добивалась. Эйб вышел через окно, он ударился больным коленом о подоконник, посадив синяк, который болел еще много дней. Территория школы была укрыта трехдюймовым слоем свежего снега, падающие снежинки были крупные, их кружило вихрем — верный признак, что снегопад продлится долго. К утру движение на дорогах осложнится, затяжные снегопады в Хаддане никогда не обходились хотя бы без одной аварии, обычно на дороге, соединяющей штаты, да еще без какого-нибудь местного мальчишки, свалившегося с самодельных саней или со взятого напрокат снегохода.