|
Сегодня их в цех забивать погнали, а они словно взбесились! Не бараны, бандиты какие‑то! Загон в одном месте проломили, на ящики, и махнули через стену. У них вожак был, с порванным ухом, так он охранника за ногу укусил, мужик теперь в больнице лежит, уколы ему от столбняка и от бешенства делают. А баранов по всему городу разыскивают. Яков Иванович сказал, что людей сегодня даже по телевизору оповещать будут, чтобы случайно никто от беглецов не пострадал.
Анна Леонидовна мрачно сказала: – Теперь десять раз подумаешь, брать баранину на харчо или– не брать. Я в журнале читала, в Англии среди баранов эпидемия бешенства началась. Вот и до нас дошло! – Значит, без баранины обойдемся, – бодро сказал, выходя из душа, Валерий Яковлевич. – Что у нас на вечер? – Окорок нарежь, – посоветовала супруга. – Нет у нас ничего, не готовила я. Ко мне Татьяна из третьего магазина ,забегала, неприятности у них. Их директора за пересортицу загребли, теперь, наверное, посадят. Пухлое миловидное лицо Анны Леонидовны преисполнилось сочувствия к незадачливому директору третьего магазина. – Тебя посадят, а ты не воруй, – по‑прежнему бодро и вместе с тем рассеянно сказал Брюсов, раскрывая холодильник и выгребая припасы. – Анечка, я налью себе граммов сто коньячку? Уж больно день был суматошный. Пользуясь благодушием жены, Валерий Яковлевич налил себе полную рюмку и торопливо выпил. – Ты не очень! Не в пивбаре! – одернула обнаглевшего супруга Анна Леонидовна. – Ты мне лучше скажи, будем мы нашему Мишеньке душу менять или пусть уж с этой живет? Хозяин дома задумчиво налил себе еще одну рюмку, – Ты же знаешь, Анюта, – сказал он. – Долго мы с тобой не выдержим. Ты в библиотеку ходила? Воспоминания о Светлове нашла? Если он только выпивал в прошлой жизни, так это еще не беда. А если кололся? Не дай ведь Бог, Аннушка, к наркотикам пристрастится, эта самая богема такая кружная… Все наше благополучие пойдет псу под хвост. Вон у Кторова сынок – наркоман. И лечить пробовали, и били – все без толку. На прошлой неделе мамины кольца и серьги продал у «Топаза», видеомагнитофон по дешевке отдал… Он лихо опрокинул третью рюмку и благодушно сел за стол, оглядывая жену. – Такие вот, Аннушка, дела, – вздохнул он. – А браслет с бриллиантом? – неожиданно спросила Анна Леонидовна. – Его он тоже продал? – А я откуда знаю? – пожал плечами Валерий Яковлевич. – Что мне Виктор Николаевич рассказал, то я тебе и передаю. Он задумчиво посмотрел на холодильник, потом искоса глянул на жену. Анна Леонидовна старательно делала вид, что не замечает немых намеков мужа. – Не нравится мне этот Маковецкий, – неожиданно сменила она тему. – Какие‑то серые у него стихи. Я в книжном магазине все его сборники выкупила. Целый день читала и никакого удовольствия, кроме головной боли, не получила. И люди о нем не особо отзываются. – Зато пробивной, – возразил Брюсов. – Был бы тряпкой, кто бы его печатал? А раз печатают, значит, умеет человек за себя постоять. Поэтов много, печатают не всех. Если человек печататься может, значит, способный он, такой в нашем мире выживет! – Три тысячи… – вздохнула жена. – А что делать? – философски ответил супруг. – Можно, конечно, что‑нибудь и подешевле подобрать. Но ты ведь помнишь, что Ашот Каренович всегда говорил: «Я не настолько богат, чтобы покупать деловые вещи». На всю жизнь ведь берем, как говорится, на вырост. А возьмешь что‑ни‑будь деловое, кончится все это ГПТУ или спецшколой для дефективных детей, а я уже не при делах буду. |
