Рени повернулась посмотреть. Пытаясь отодвинуться от Т‑четыре‑Б, Эмили чуть не свалилась на Сладкого Уильяма. Изумилась не только она, стоящая на коленях около него Флоримель непонимающе взирала на свои покрытые кровью до запястий кисти. Руки Кван Ли тоже были перепачканы кровью, она отшатнулась от Уильяма.

– У него поранена голова, – отозвалась Флоримель, но уверенности в голосе не было. – Такие раны сильно кровоточат…

Рени тоже подошла и с помощью Флоримель перевернула тело. Когда они положили Уильяма на спину, Рени вскрикнула от удивления. Его черную одежду пересекали полоски, связывающие его, которые были пропитаны кровью. На странно окрашенной земле под ним образовывалась кровавая лужица. Земля изменила свой цвет там, где на нее попала кровь, она сделалась голубовато‑зеленой и сероватой, а на ранах и одежде оставалась красной.

– Господи Иисусе. – Рени стало плохо от одного взгляда. – Как это получилось? Словно его поранил зверь.

!Ксаббу наклонился ниже:

– Он пока жив. Нужно нарвать еще бинтов и перевязать его.

Бабуин присел рядом, взял у Флоримель и Кван Ли полоски, приготовленные для связывания пленника, и стал перебинтовывать ужасные раны. Т‑четыре‑Б стоял рядом с обезьяной и двумя крестьянками, он выглядел столь же уместно, как какая‑нибудь оффшорная фабрика игрушек на классической картине. Было очевидно, что его костюм смотрится здесь нелепо.

Рени почувствовала, что кто‑то тянет ее за руку, это была Мартина, они отошли в сторонку. Мартина не стала подбадривать подругу, она наклонилась к ее уху и зашептала очень тихо, Рени даже не была уверена, что все понимает правильно. То, что сказала слепая, было просто невероятно.

– Это сделал кто‑то из них, – сообщила Мартина. – Я уверена, что одна из них пыталась убить Уильяма. Конечно, в пещере, где мы находились, его мог ранить кто‑то другой, но в тот момент, когда мы вошли в проход, я почувствовала, что совершается насилие, а после этого мы все время были вместе. Не могу сказать, которая из них сделала это, а которая только притворяется, что потрясена и испугана. Что‑то в этой симуляции, какие‑то помехи экранируют мои чувства.

Мартина говорила так, словно могла читать мысли, Рени это было не очень понятно. Она вообще плохо представляла, о чем идет речь.

– Не поняла. – Она сделала глубокий вздох, потом заговорила спокойно. – Уильям – шпион, а кто‑то из нас пытался его убить?

– Кто‑то, кто пришел со мной, – ответила Мартина. – Я считаю, что права, не знаю, в чем причина, но это произошло прямо перед тем, как мы перешли сюда. Я боюсь, Рени.

– Что же нам делать? ~ Рени украдкой оглянулась: все, кроме Эмили, были заняты спасением жизни Уильяма, забыв о том, что он сделал. Как можно поверить, что особенным способностям Мартины стоит доверять? Еще несколько дней назад Сеть почти довела ее до комы.

Мартина повернулась к остальным и заговорила громким, хотя слегка дрожащим голосом:

– Я знаю, что это сделал один из вас.

Все застыли. Флоримель и Кван Ли остановились над телом Сладкого Уильяма, в руках у них по‑прежнему были бинты, сделанные из их собственной одежд; очень похоже на процесс мумификации. Т‑четыре‑Б тоже удивился, но лица было не видно из‑за маски.

Эмили начала пятиться подальше от кровавой сцены, руками она прикрывала живот, но, услышав окрик Мартины, девушка из Нового Изумрудного Города замерла как перепуганный кролик.

– Я ничего не сделала! – Она согнулась пополам, словно хотела прикрыть своего еще не рожденного ребенка от обвинений.

– Не ты, Эмили, – заверила ее Рени. – Но, Мартина, мы не можем просто…

– Нет, – возразила Мартина.