— Донос, естественно.

— Зачем?

— Я хочу знать, кто этот подлец.

— Сейчас, только обую носки... — вдруг саркастически заметил доктор Е.Во.

— Хоть скафандр, — заметил Иванов.

— Вот видите... — Доктор Е.Во. развел руками, взывая к сочувствию у начальства.

Господин полицмейстер презрительно надул щеки.

— Я настаиваю! — сказал Иванов.

Господин полицмейстер задумчиво пожевал губами:

— Во-первых, все наши агенты засекречены... во-вторых... не положено, в-третьих... а впрочем... — он сделал неожиданный выпад правой рукой, — вот он перед вами, господин Е.Во... хозяин положения.

— Нет, нет, нет, — снова заартачился доктор Е.Во. — Тайна моего ведомства. Я не могу разглашать. И потом, я при исполнении. За кого вы меня принимаете?

Он действовал по известному принципу: "Каждый контакт оставляет след, и нельзя потерять ни одну из улик".

— Ну вот... — перевел взгляд господин Дурново. — Entre nous, c'est un homme perdu. 

— Presgue, — согласился Иванов. Немногое, что он помнил из своего французского. — Послушайте, — он повернулся, спинка стула врезалась в правую лопатку, — это все ерунда, господин Е.Во., мы же почти приятели. Встречались у господина Ли Цоя... 

— Не помню. Я у него не служил... — Доктор Е.Во. напялил маску безразличия.

— Забавно, — сказал Иванов, — я слышал, что господин Ли Цой на волне успеха.

— Откуда вы знаете? — вдруг с подозрением спросил господин Дурново.

— Что знаю?

— Ну что?.. — Господин Дурново привстал.

Бабочка переливалась, как боевая награда. Казалось, она одна была реальна в этой комнате.

— Что "ну, ну"?

— Ну, что он на волне?

— Об этом гудит весь город. Секрет polichinelle. 

— Помолчите! — выдохнул господин Дурново, падая в кресло и впервые тревожно бросив взгляд на помощника. Складки на шее и подбородке пришли в замешательство. — Вы опасны и очень, мой друг, потенциально... На сей счет у нас есть особые инструкции, да... э-э-э... эти санкюлоты! Так? Мы не можем всем разрешить заниматься политикой. А пропаганда может завести очень далеко, да-с-с... Между нами и конфиденциально, господин газетный магнат сам под неусыпным наблюдением, вот так... Выдумали — третья сила! С некоторых пор он вызывает у нас подозрения, но мы терпим, до поры до времени... Повторяю: "до поры до времени". — Казалось, даже зевнуть ему недостает храбрости. — Вы ночными страхами не страдаете? — неожиданно спросил он.

— Нет...

— Так я и знал, а я... кажется... м-да... впрочем, чем меньше... тем лучше... особенно в наше время. Не находите? Под шапочный разбор только дураки собираются, а я вот рылом не вы... пересидел, служба, она ведь затягивает, вначале курсантом — вроде бы молодость, романтика, а потом... Ну да, конечно, вам не понять: где-то там до капитана каждой звездочке рад, это ведь не шутка — скороспелки-партийцы, народ ушлый, а... я, м-да... старые грехи... — Хотел продолжить, но ему снова стало лень, он прикрыл рот и замолчал, бросив тревожный взгляд на доктора Е.Во.

— Бог с вами, не упрямьтесь, — сказал Иванов, обращаясь к доктору Е.Во.

Доктор Е.Во. выпятил челюсть:

— Великий человек — необычайно точное соотношение между замыслом и осуществлением. 

— Иными словами?

— Иными словами, я достиг всего, чего хотел, — выпалил доктор Е.Во.

Он явно боялся, что его остановят. Украдкой он бросил взгляд на господина Дурново.

Господин Дурново тактично откашлялся.