— Ладно, — устало махнул рукой Глотов, — мы с тобой, словно чеховские интеллигенты: покритиковали, а все осталось по-прежнему, как те выборы, когда все «за», а каждый в отдельности «против». Это у нас бывает на собраниях. Оставь заявление, зарегистрируем, решим вопрос о возбуждении уголовного дела. И готовь материалы по этому вопросу — теперь твоя самодеятельность кончилась, будешь исполнять мои поручения. Если, конечно, возбудим дело.

— Имеешь сомнения? — насторожился Глеб.

— Человеку свойственно сомневаться, — уклонился от прямого ответа следователь. — Скажи лучше, что у тебя запланировано по Филатову?

— «Цветок папоротника».

— Пожалуй… — протянул Глотов. — Без Фомина нам дольше разбираться в этой истории. Да вот беда, нет его и сам не придет. А знаешь почему? Нам не верит! В этом и мы виноваты, и газетные публикации, где журналисты пишут о нас всякое, стригут под одну гребенку…

— Больше сами, — уже от двери откликнулся Соломатин.

— Когда пойдешь в рассадник зла? — имея в виду ресторан, спросил Слава.

— Сегодня. Чего откладывать? — буркнул Глеб.

По дороге к себе он решил, что Глотов во многом прав, и самое больное — он прав, сравнив их разговоры с беседами чеховских интеллигентов. Отучили людей говорить прямо, отучили от искренности, признав ее чем-то запретным, вредным.

Дверь кабинета оказалась заперта: ребята разъехались по своим делам — оперативного работника кормит не только голова, но и ноги. Доставая ключи, Глеб услышал, как по ту сторону двери надрывается телефон. Успеет или нет? Успел.

— Соломатина, пожалуйста, — голос женский, — Глеб Николаевич? Простите, что беспокою. Вы меня не знаете. Светлана говорит, знакомая Юры Фомина…

Это был второй сюрприз за сегодняшний день.

VII

Как Глеб ни старался первым узнать Светлану в толпе, ему это не удалось. Особого впечатления на него молодая женщина не произвела — так себе. Тем неожиданней было обнаружить в ней недюжинную наблюдательность и способность к анализу, причем довольно тонкому. Рассказав Глебу историю отношений с Фоминым, она прямо заявила, что готова взять отпуск за собственный счет.

— Я буду помогать вам, Глеб Николаевич.

— Прекрасно, — усмехнулся Соломатин. — Вы приходите на встречу со мной, рассказываете загадочную историю и выражаете готовность помочь. Даже не зная, кто я?

— Почему же? — Светлана нисколько не смутилась. — Я к вам несколько дней пытаюсь дозвониться. Думаете, не догадалась выяснить, где и кем вы работаете?

— Сдаюсь! — шутливо поднял руки Глеб. — Но как вы мыслите свою помощь?

— Вы сейчас куда? — пытливо заглядывая ему в глаза, спросила Светлана. И добавила: — Если не секрет, конечно.

— В кабак, то есть ресторан. Хотите вместе со мной?

— Если это касается Юры, то да! — твердо ответила она.

— Ну что же, пошли, — хмыкнул Глеб.

В зале было душновато и немноголюдно. Сновали проворные официанты, на эстраде выступал цыганский ансамбль, исполнявший уже набившие оскомину мелодии. Пожилой скрипач в белой рубахе и расшитой блестками короткой безрукавке, увидев Глеба, озорно ему подмигнул.

Подошла официантка, глядя в сторону, лениво перечислила, что из указанного в меню есть в наличии. Соломатин попросил два салата, два горячих блюда, минеральной и кофе с пирожными.