— Ты смешно пахнешь, — сказала Брент.

— Это потому, что он волшебник, — объяснила ей Ли.

Брент вывернулась из ее рук и ухватила мою ладонь.

— Пошли, — сказала она и потянула меня в коридор. Она оказалась неожиданно сильной, и я даже слегка напряг ноги, чтобы устоять на месте.

— Мне надо забрать ящик.

— Не бойтесь, я о нем позабочусь, — проговорила Ли.

И Брент повела меня по длинному коридору к двери квартиры Мамы Темзы. Сзади слышался голос Ли — она просила Дядюшку Бейлифа быть душкой и отнести ящик к Матушке.

По мнению доктора Полидори, «поведение genii locorum доказывает, что правила официальных церемоний для них важны не менее, чем для человека вода и мясо». Далее он утверждает, что они «неизменно обнаруживают потрясающую готовность к подобным мероприятиям и, соответственно, всегда имеют надлежащий вид. В случае же внезапной отмены мероприятия демонстрируют глубокое отчаяние».

Ну, я решил сделать скидку на то, что Полидори все-таки писал в конце восемнадцатого века.

Они ждали меня в тронной комнате. Теперь-то было ясно, что это именно тронная комната. Мангровое дерево в кадке поднималось до самого потолка, под его сенью находилось священное роскошное кресло из «Мира кожи». На нем восседала блистательная Мама Темза, в австрийских кружевах и с серебристо-голубыми стразами в высокой прическе. Позади помещалась ее свита — в шелковых одеяниях и с цветными шифоновыми платками на головах. А справа и слева стояли дочери, образуя живой коридор, по которому я должен был пройти. Слева я заметил Тайберн и Флит — с ними рядом были две совсем молоденькие девчонки с тонкими косичками и в кашемировых свитерах. Беверли стояла справа. В обтягивающих шортах и лиловой майке, она сильно выбивалась из общего стиля. Поймав мой взгляд, она возвела глаза к потолку.

Рядом с Беверли стояла очень высокая стройная женщина с остроносым лисьим лицом. Отдельные пряди ее волос были выкрашены в пепельный и ярко-голубой, а нарощенные ногти — в зеленый, золотистый и черный. Это, как я понял, была Эффра — еще одна подземная река и богиня-покровительница Брикстонского рынка по совместительству. Еще я обратил внимание, что богини рек северного Лондона стоят слева от трона, а южного — справа.

Брент, отпустив мою ладонь, сделала реверанс перед Мамой Темзой, а потом сразу же нарушила всю торжественность момента — бросилась к ней и вскарабкалась на колени. В торжественной церемонии возникла короткая заминка, пока девочка возилась, устраиваясь поудобнее.

Мама Темза наконец посмотрела на меня в упор, и сила ее взгляда, подобно приливной волне, властно потянула меня ближе, к самому трону. Я с трудом подавил мощнейший порыв броситься на колени и биться головой о пол, покрытый пушистым ковром.

— Констебль Питер, — проговорила она. — Очень приятно снова видеть вас.

— А мне очень приятно снова оказаться здесь. И в знак глубокого уважения я хочу преподнести вам подарок, — проговорил я, искренне надеясь, что этот подарок будет доставлен в тронную комнату до того, как я исчерпаю весь запас любезностей. Но вот из коридора позади меня раздалось позвякивание, и вошел Дядюшка Бейлиф с ящиком. Это был плотный белый мужчина, стриженный налысо. На шее у него была старая полустершаяся наколка — две эсэсовские молнии. Поставив ящик перед креслом Мамы Темзы, он почтительно поклонился ей и, бросив на меня сочувственный взгляд, безмолвно удалился.